— Вы здесь на праздники? — запихивая деньги в нагрудный карман, посмотрел на меня мужчина.

И мы проговорили ещё с получаса о том, почему я приехал в Париж.

— Интересно, — заключил он, дослушав мой рассказ. — Интересно было бы написать, — и тут же добавил. — Я передам ей, что вы её ищите.

— Передадите что? Кому? — Сердце пронзила острая боль. В такие совпадения, я точно не верю.

— Если увижу девушку в малиновой шинели по имени Дэниэль. Купите у меня книгу, и я позволю вам написать ей в одной из других. А я передам. Ну, если увижу, — повторил он.

— Я заплачу за подписанную книгу, а вы оставьте себе. — Моё сумасшествие обрело такую хроническую форму, что я в самом деле верил в подобный исход. — У вас есть Блок? Он писал про фонарь и аптеку. — Мужчина пожал плечами и протянул какую-то маленькую книжку.

— Русские французы. Может, тоже сойдут.

— Но здесь нет перевода. Всё на французском и русском. — Пролистал я страницы.

— А он вам нужен? Перевод? — Я отрицательно мотнул головой.

— Нет, хотя было бы неплохо узнать, на чём я подписываюсь.

Тогда мужчина, открыв книжку на середине, словно зная заранее что там, начал ловко переводить четверостишия, от которых меня пару раз бросило в дрожь:

«…Скоро будут ночи бесконечны,

Низко лампы склонятся к столу.

На крутой скамье библиотечной

Будет нищий прятаться в углу.

Станет ясно, что шутя, скрывая,

Все ж умеем Богу боль прощать.

Жить. Молиться, двери закрывая.

В бездне книги черные читать.