Она кивнула и прошмыгнула мимо него на заднее сидение, чтобы потом всю дорогу бороться с искушением заглядывать раз за разом в зеркало заднего вида, в котором отражалась лазурь всего этого мира, плещущаяся во взгляде одного-единственного человека. К концу дороги, помалкивая и прислушиваясь, она знала, что его зовут Дима, и что сегодня его очередь забирать Горовую с работы — в общественном транспорте она не ездила, службой такси пользовалась только в случае крайней необходимости. Не понимала Таня только того, кем он приходится Лидии Петровне. Близкий родственник. Решила, что сын, хотя они были совсем-совсем не похожи.

Для полного счастья ее разобрал кашель, и она судорожно уткнулась в носовой платок, поминутно извиняясь за то, что разбрасывает вокруг себя бациллы.

— Это никогда не закончится, — горестно заключила она после особенно продолжительной рулады.

— Любая простуда заканчивается через семь дней, — весело возразил Дима, чем внес совершенный сумбур в ее чувства — никогда в жизни ей не хотелось так сильно улыбнуться в ответ незнакомому человеку. А ведь она даже не знала, улыбается ли он — видела только глаза в зеркале. И понимала, что чуточку сдвинуться на середину сидения, чтобы видеть хоть ухо, — слишком заметный жест.

— Извините, — снова пискнула Таня. Сидеть незаметной мышкой сейчас ей было бы куда проще.

Впрочем, сидеть мышкой оставалось недолго. Уже скоро они въехали во двор старого дома где-то в Приморском районе, и машина остановилась у подъезда. Как и в прошлый раз, Дима выскочил из машины, помог выйти Лидии Петровне, а затем, распахнув заднюю дверцу, протянул руку Тане. Ее ладошка, маленькая, почти детская, легла в его ладонь. И она с удивлением смотрела на эту странную картину, несколько мгновений, пока не сморгнула наваждение.

А потом снова очутилась в мутном, сером, вязком тумане, из которого невозможно выбраться без потерь.

— Спасибо, — пробормотала она, оказавшись стоящей возле Димы. Видимо, сегодня всех слов у нее — «здравствуйте», «извините» да «спасибо». А скоро останется еще одно, последнее — «до свидания». И отчего-то при мысли об этом что-то сжалось внутри.

Тем временем Горовая сделала пару шагов и обернулась.

— Мы, собственно, недолго. Дима, может, отвезешь потом Таню домой? Иначе ее простуда грозит превратиться в настоящую болезнь.

— Не надо! — тут же запротестовала Зорина — громко, шумно, прорезавшимся голосом. — Я сама! Лидия Петровна, это неудобно, у вас остановка рядом, я сама доеду!

— Через пять минут снова польет, как из ведра, — сообщил Дима, задрав голову вверх. — Где вы живете, Таня Зорина?