— Ладно, на месте разберемся.

Денис кивнул, сунул руки в карманы. И буркнул куда-то себе под нос:

— Да ты уже со всем разобралась.

— Ты пришел поссориться? — скривила губы сестра.

— Нет. Погулять и пожрать, — Денис поморщился и вынул из кармана шелковую ленточку бледно-голубого цвета: — Можно я тебе прицеплю?

— Да ну тебя! — отвела она в сторону руку брата. — Я и сама пойду.

— Славтехоспади! — возвел он очи горе.

На улице к вечеру стало совсем свежо. И если днем, несмотря на воцарившийся октябрь, хотелось снять кофту и ходить в футболке, то к закату осень чувствовалась все сильнее. И в воздухе, и в дыхании ветра, и в небе, становившемся все глубже. Сейчас, в красновато-холодном цвете, особенно. Денис нахохлился, как гигантский птенец, пряча нос в воротнике толстовки, и бодро шагал по тротуару у дороги, наотрез отказавшись проехать машиной. «Тут идти минут десять!» — безапелляционно заявил он.

Но всю дорогу молчал, будто не знал, что сказать. Или знал что, но не представлял как.

Уже потом, когда они завалились в суши-бар, разглядывая меню, выставленное на столике, он усмехнулся и весело заявил:

— Сегодня определенно твой день. И я явился, и дождя не случилось, и пицца есть.

— А если серьезно? — Ксения отодвинула свое меню в сторону и чуть наклонилась через стол к брату.

— Ну ты же хотела пиццу! — почти обиделся он.

— Зачем ты пришел, Денис?

— За-тем, — вдруг взорвался Дэн шипящим шепотом. — Ты совесть потеряла. Ладно я… я понимаю, я виноват, я скотина — не сказал, и этот твой весь благородный… сознался. А родители тут при чем? Их зачем игнорить? Который месяц пошел? Третий? Они по стенам ходят!

— Я не игнорю. Звоню. По воскресеньям.

— И носу не кажешь из своей конуры. И к себе никого не подпускаешь. Думаешь, я не понимаю, что за нафиг?

— И что же за нафиг? — заинтересованно двинув бровью, спросила Ксения.

— Парамонов — фамилия твоего нафига.

— Допустим. Но это же мои проблемы?