В Эдну как бес вселился: она без конца выступала по собраниям и собирала пожертвования. Ада несколько раз ездила с ней и Бинбин в приюты, и каждый раз ей хотелось выть от ужаса.
Сирот нельзя было спасти от самого ужасного, что есть на свете, — от рабства: в приютах их унижали, заставляли работать с утра до ночи, никуда не выпускали и часто били. Миссис Бернар считала, что она несет в мир
На Рождество Эдна решила подарить сиротам пятьдесят пар трусов и засадила всю прислугу за шитье. Аду отправили в универмаг за нитками.
Чтобы подольше не возвращаться, она решила поглазеть на афиши последних фильмов, и вдруг заметила Даниэля Бернара, входящего в кинотеатр.
У Ады душа ушла в пятки. Не так давно ее навестил друг Феликса, Джонни Коллор:
— Мы арестовали наркоторговцев в порту, и узнали от них, что Даниэль Бернар поставляет на юг оружие, — сказал он. — Если ваш хозяин вернется, дайте нам знать.
Ада сразу не решилась рассказать Джонни об аэроплане, а потом было поздно: выходило, что все это время она покрывала мистера Бернара.
Теперь Ада смотрела, остолбенев, на вращающиеся двери, за которыми исчез Даниэль. «Если я промолчу, меня наверняка сочтут его сообщницей».
Ада побежала к полицейскому участку.
— Мой хозяин вернулся! — выкрикнула она, когда дежурный вызвал Коллора в приемную. — Я видела, как мистер Бернар вошел в кинотеатр в универмаге «Синсир»!
Джонни кинулся к телефонному аппарату:
— Мне нужен десяток вооруженных людей! — заорал он в трубку и бросил Аде через плечо: — Никуда не уходите!
Даниэля привезли в наручниках. Его долго допрашивали, потом Аду вызвали на очную ставку, а потом приехала миссис Бернар, вся помертвевшая от ужаса и стыда. Ее тоже повели к следователям.
— Может, я пойду? — спросила Ада у Джонни.
Но он велел ей сидеть на месте и ждать, пока ее позовут.
Ада вновь опустилась на казенную скамейку. Мимо носились люди, за стеной гремели пишущие машинки, а у окна плакала женщина с ребенком, привязанным за спиной. Малыш с любопытством смотрел на Аду и жевал край тряпки, в которую был завернут.
Ада слышала, как Джонни кричал кому-то: «По законам военного времени его расстрелять мало!»