– Можно я тебе все объясню? – начала Нина.

Клим обнял ее и поцеловал в губы.

– Как-нибудь потом.

Радостно встрепенувшись, она обвила его шею руками, и фигурка жирафа больно впилась ему в грудь.

– Убери это, – попросил Клим.

Сняв шнурок через голову, Нина, не глядя, швырнула его на пол.

Собирать в складки ее юбку, целовать роскошную грудь, стискивать тонкое запястье, не оставляя Нине никаких прав, никаких шансов…

Клим толкнул ее на неустойчивое полотнище гамака.

– Мы сейчас грохнемся отсюда, – засмеялась Нина.

Клим склонился над ней.

– И выйдет прекрасная иллюстрация к падению нравов.

Брызнул свет, и над их головами пронесся попугай.

– Под трибунал! – заорал он, усевшись на перила террасы.

Клим поднял голову. В дверях стояла Слава с фонарем в руке. Дым из ее трубки клубился, словно облако.

– Ты чего ребенка одного оставила? – прикрикнула старуха на Нину. – А ну марш в свою комнату!

Смутившись, Нина торопливо застегнула пуговицы на платье и поднялась. Под ее ногой что-то хрустнуло. Она посмотрела – это была фигурка жирафа, подаренная Элькиным.

Шаркая туфлями, Слава приблизилась к Климу и подала ему конверт с телеграммой-молнией.

– Вот – еще вечером принесли, да я забыла передать.

Это было послание от Зайберта: