Бран раскладывал игрушки по группам, чтобы собрать в гирлянды. Майклу достался большой моток проволоки.

— Пенетрируй, — коротко велела Сара. Майкл слова не понял, но смысл уловил. Нанизывал готовые, вместе с Джеймсом развешивал над столами.

Томми бегал на кухню, таскал сэндвичи на всех. Бобби цеплял на хвост бумажные обрезки, прыгал вокруг, щёлкал зубами. Сара спорила с Браном: «Это не композиция, это говно! Смотри, как надо!»

Джеймс обнимался с Бобби, тот лизал его в нос и щёки.

— Это с чем ты так делаешь?.. — спрашивала Сара, держа в руке сэндвич. — Охренительно вкусно!..

Томми польщённо краснел и убегал в кухню.

Бран пялился в вырез блузки и косился на Майкла.

Майкл смотрел на Джеймса и улыбался.

Рождество приближалось.

25

25

Джеймс вздохнул в трубку:

— Я с ними поговорил…

— И чего, нахер послали?.. — спросил Майкл.

Мог бы и не спрашивать. По унылому голосу и так было ясно, что Сазерленды не пришли в восторг от идеи пригласить Майкла на Рождество.

— Отец сказал, что это семейный праздник, и будет неуместно, если я приглашу кого-то из друзей… — объяснил Джеймс. — А мама сказала, что бабушка и дедушка меня не поймут. Что они пожилые консервативные люди, и не надо создавать им неудобств…

Джеймс опять вздохнул и добавил:

— Прости. Мне так жаль…

— Да ладно тебе, — Майкл лёг на свой диван, пристроил пятки на подоконник. — Я знал, что они не согласятся.

— Это несправедливо, — сказал Джеймс. — Там будет куча людей, которые видят друг друга раз в год. И называются семьёй только потому, что у них одинаковая фамилия. Половина из них даже не помнит, сколько мне лет. А ты… — он замолчал.