— Что? — спросил он, строя из себя приличного и спокойного человека.

— У тебя ширинка расстегнута, — сказал Майкл.

Джеймс повелся мгновенно — глянул, схватился. С сердитым непониманием посмотрел на Майкла, когда обнаружил, что все в порядке. Майкл одним движением оказался возле него на коленях, вытолкнул болт из петли:

— Вот же. Смотри. Расстегнута.

— Майкл, — предупреждающе сказал Джеймс, краснея. — Хватит дурачиться.

— А я серьезно, — сказал тот, с жадностью глядя ему в лицо и продолжая расстегивать джинсы. — Сам посмотри.

— Что ты делаешь? — спросил Джеймс, явно попытавшись применить строгость для сохранения приличий.

— Подержи, — Майкл протянул ему свой бокал, тот машинально взял — и у него оказались заняты обе руки, так что отталкивать Майкла оказалось нечем, когда тот, наклонившись, губами и носом прижался к его пока еще мягкому члену, скрытому в джинсах.

— Майкл!.. Перестань.

— Неубедительно просишь, — сказал Майкл, поднимая голову и обнимая его за бедра.

Джеймс искренне старался нахмуриться, но заблестевшие глаза его выдавали.

— Только не думай, что такие тупые подкаты сработают, — сказал он.

— Они уже работают, детка, — с улыбкой сказал Майкл, потом кивнул на бокал: — Дай глотнуть.

Джеймсу пришлось, наклонив бокал, придержать его, когда Майкл мягко захватил губами тонкий стеклянный край — и напоить. Конечно, рука у него дрогнула, конечно, часть шампанского пролилась, весело пузырясь, и побежала по шее за ворот футболки. На нем проступила тонкая темная кайма мокрой ткани. Майкл весело посмотрел на Джеймса, тот со вздохом потянулся за салфеткой. Майкл остановил его руку:

— Да брось.

Он обнимал и гладил его бедра, мял их пальцами, проглаживая сквозь грубую ткань. В расстегнутой ширинке неприлично светился мягкий треугольный уголок светло-серого хлопка. Подманивал к себе и взгляд, и руки. Но Майкл растягивал удовольствие, не торопился хвататься — кружил пальцами рядом, гладил по заднице.

— Даже знать не хочу, сколько раз ты это уже проделывал, — вредным тоном сказал Джеймс, зажимая оба бокала в одной руке, чтобы дотянуться до бутылки и немного подлить в оба. Он вел себя так, словно только из вежливости не обращает внимания на непристойное поведение — но уж слишком радостной казалась его вежливая улыбка.

— Эй, — обиженно сказал Майкл. — Нисколько раз. Если хочешь знать, у меня во рту был только ты и пальцы моего дантиста.

Он отнял у Джеймса один бокал, отставил его в сторону. Джеймс с независимым видом отпил глоток — Майкл поймал его за шею, нагнул к себе, влез языком в рот, заставляя поделиться. Джеймс вырвался, гневно сверкая глазами.