— Привет, — говорю я, понимая, что молчание затянулось.

— Где ты был? — Мама протягивает руку, чтобы пригладить мои волосы. Совсем как в детстве, но мне по-прежнему комфортно — забота даже для взрослого человека не бывает лишней. Материнские прикосновения всегда уютны и приятны. Тем более, никто сейчас не видит, как я опускаю голову и прикрываю глаза, чувствуя себя большим ласковым теленком. — Паш? Опять мазутом воняешь. Думала, ты за голову взялся, на учебу пошел, а ты третий день подряд из гаража не вылезаешь.

Проводит мягкой ладонью по моей щеке, заросшей колючей щетиной.

— Ма-а-ам, — мычу я, наклоняясь и утыкаясь лбом в ее лоб. Держу руки на весу, боясь испачкать ее кофточку. — Да был я в колледже. Был. С утра.

Делаю шаг назад, улыбаясь.

— Ты дома-то ночевал? Я со смены пришла — твоя постель даже не расправлена.

Протискиваюсь между ней и стеной в надежде спастись от расспросов в ванной.

— Думаешь, я не в состоянии заправить за собой постель?

— Врешь ты все. — Она складывает руки на груди, пытаясь казаться недовольной, но от меня не ускользает тот факт, что мама стала выглядеть моложе и свежее. Ей явно пошло на пользу избавление от обузы в виде бывшего мужа-алкаша, лежащего при смерти и постоянно требующего внимания. — Тебе, Павел, лежать дома нужно, болячки свои лечить, а ты опять гайки крутишь! Еще и не ешь ничего. Совсем себя не бережешь, сын. Зачем тебе это? Закончи нормально учебу, найди работу. Если деньги нужны, я дам.

— Ага, конечно, — усмехаюсь я и качаю головой из стороны в сторону.

— Посмотри, вон все руки изодрал.

— Это ерунда, мам. — Прячу кулаки за спину, начинаю пятиться к ванной. Самое время перевести тему. — Кстати, что-то твой Стас к нам давно не заглядывал. У него все нормально?

Ты-дыщ. Румянец потоками красного разливается по лицу, через секунду у нее даже шея пылает. Ох, мама-мама…

— С..станислав Вячеславович, вообще-то, — преподаватель твоей сестры, — выдыхает она, — при чем тут я?

Наклоняется, поднимает мои кеды и ставит на полочку.

— Да-да. — Соглашаюсь я. — Только уже можно не прятаться, мам. Мы с Машей выросли, — включаю свет в ванной комнате, — скоро сами съедем от тебя и будем жить отдельно. Если ты из-за нас не хочешь с ним встречаться, приводить его сюда, то зря. Ты — молодая, красивая, тебе…

— Паша, — на ее лице появляется испуг, — куда вы съезжать собрались? Как…

— Ну… не прямо же завтра, — мне хочется крепко обнять ее, чтобы успокоить. Застываю в дверях. — Но когда-нибудь обязательно.

Мама садится на пуфик в коридоре, складывает руки на коленях. Выглядит она как громом пораженная.