Подхожу к комоду, тихонько приоткрываю его и вижу мамино белье, аккуратно разложенное ровными стопочками. Осторожно приподнимаю и снова кладу на место. Сама не знаю, что ищу. Хотя бы что-то. Мне сейчас пригодится любая зацепка о личности моего отца. Под сложенной вчетверо ночной рубашкой вижу пачку презервативов и морщусь.

До появления Роберта и ему подобных мне было гораздо приятнее думать о том, что мать не занималась сексом с моего рождения. Нет, я была бы не против, если бы она нашла себе кого-то, кто любил бы ее по-настоящему и сделал бы счастливой. И чтобы она при этом не забывала обо мне. Но знаете… Когда ты растешь в любви, а в один прекрасный момент родительница превращается в волчицу в поисках самца и не удостаивает тебя даже кивком головы, не то что поцелуем… это обидно. Очень больно и обидно, если честно.

Но мы справимся. Мы переживем. Правда, малыш?

О, Боже. Закрывая шкаф, ловлю себя на мысли, что первый раз разговариваю со своим ребенком. Это не хорошо. Теперь точно не получится избавиться от него и жить, как ни в чем не бывало.

Избавиться.

Ужас. Слово-то какое. Даже слово «убить» звучит честнее. Ты же живой человек, правда? Я от собаки не смогу «избавиться», как от ненужной вещи, а ты… Ты, наверное, еще меня не слышишь, но определенно что-то чувствуешь. Растешь, развиваешься, хочешь жить. Как я могу дать тебя в обиду? Не могу.

Обнимая руками свой еще плоский пока живот, застываю на месте, закрываю глаза и пытаюсь сдержать нахлынувшие слезы. Вероятно, моя мама так же разговаривала со мной когда-то. Наверняка, чувствовала себя несправедливо брошенной всеми, одинокой, потерянной, разбитой. Почему же сейчас все так между нами изменилось? Почему?

— Кажется, я беременна, — заявила вчера врачу прямо с порога.

— Проходите, садитесь, — отозвалась женщина в очках, не отрываясь от бумаг. — Почему вы так думаете?

Села напротив нее, прижала сумку к груди.

— У меня не было месячных с конца апреля. — Сглотнула, перевела дыхание. — Меня тошнит, и тест на беременность оказался положительным.

Наконец, она оторвалась от заполнения чьей-то карты и строго глянула на меня.

— Судя по всему, да. Вы беременны, поздравляю. Это вышло запланировано?

Я моментально забыла, что мне уже почти двадцать один. Снова почувствовала себя школьницей, сгорающей от стыда, только на этот раз за непристойное поведение.

— Нет. — И спрятала взгляд.

— Хотите оставить ребенка?

Жар поднялся откуда-то снизу и снова ударил в лицо.

— Да. Не знаю. Наверное… да.

— Отлично. — Женщина тут же потеряла ко мне интерес и уставилась в свою писанину. — Дам вам сейчас направления на анализы. И заполним карту.