— Нет, Миролюб, если есть у тебя сострадание и любовь к людям, то и не вздумай даже хоть куплет о нашем походе сочинять. Я мальцом был, таких куплетов наслушался, потянуло меня на подвиги… Это я теперь знаю, что все походы — это пыль, грязь и смерть товарищей. И нет в этих подвигах ни радости, ни заслуг. Побереги молодых мальчишек, что за нами подрастают, не мани их в дальние дали, пусть дома сидят, хлеб растят…

Миролюб не стал спорить, но и обещать, что не создаст песнь об их походе, не стал. Они улыбнулись друг другу на прощание и разошлись каждый по своей дороге: Лея и Иннокентий к деревне по тракту повернули, а Миролюб — в строгие подвалы проведать Марию, а потом уж к корчме, матушки в ноги поклониться, и на заветный холм лесной, где с государыней своей встретился.

Лея и Иннокентий, взявшись за руки, шли молча, каждый был уже в думах своих в родной деревеньке, мысленно прохаживался по ней.

— А ведь ты понимаешь, Кеша, — первой заговорила Лея. — Вот ведь мы придём домой, нас спросят, где мы были. А если мы правду расскажем, ведь никто не поверит!

— Скорее всего, но матушка моя точно нам поверит, — согласился юноша.

— Нет, ты только представь, мы везде побывали, всюду заглянули, Кеш, да мы такого насмотрелись. Ведь нас надо теперь отдельно поселить, как богов в старые времена, и всячески нас ублажать. А ведь что сделают наши дорогие и любимые соседи? Денёк они нас послушают, а потом начнётся, мол, сделай то, тут подсоби, да не мешайся ты, отойди, вся в мамку свою, в дурочку… А ведь мы столько пережили!..

— Ой, — спохватился Иннокентий. — А Богдан-то?! Ты вот сказала, что мы столько пережили, я про него и вспомнил. Мы ж за ним собирались. Надо бы вернуться, забрать его с собой!

— Точно! — воскликнула Лея. — Его надо забрать! Мы его в деревне и покажем как раз, а он будет чудеса творить… Ох, и зауважают они нас!..

Они развернулись и поспешили к «строгим подвалам», рядом с которыми в кружечной оставили товарища. Дорогу им преградил небольшой конный отряд. Чёрный ретивый скакун заржал, остановившись в шаге от них. Лея напугалась и бросилась в противоположную от лошади сторону. Иннокентий заградил её собой. Он зажмурился, приготовляясь получить один-единственный удар копытом в грудь и умереть. Главное — было пережить первую боль от смертельной раны, как долго будет длиться эта боль, наверное, несколько мгновений. Нужно выдержать, хоть что-то надо будет сделать как герой, героически умереть, спасая жизнь своей подруги. Сколько будут длиться эти несколько мгновений. Бывает, жизнь пролетает и не заметишь, а бывает тянется один миг целую вечность. Иннокентий ещё сильнее зажмурил глаза и сильно стиснул зубы. Он выдержит…