— Да я не об этом! Позавчера меня предупредили…

— Кто?

— Кто — кто? Милиция!

— Милиция? — переспросил Дарчо, и его круглое оплывшее лицо вдруг съежилось и посерело.

— Да, из милиции один, а второй, говорит, из редакции.

— А что от тебя хотели? — растерялся Дарчо.

— В газету должны прописать! — промямлил Эдишер.

— Не валяй дурака, что еще за чертова газета?

— Не знаю, я чуть не умер со страха, всю ночь не спал.

— Ты не в своем уме!

— Про то дело спрашивали, когда машина сбила девчонку…

— Что-о?

— Да, расскажи, говорят, как случилось.

— Но ведь, болван ты этакий, с тех пор сколько воды утекло. Кто сейчас вспомнит эту историю? — Дарчо стоял как громом пораженный. — А ты что сказал?

— А что я мог сказать?

— Знаю я тебя, дурака, наверное, все рассказал!

— Ничего я не говорил! Я стоял на своем: мол, ничего не знаю, а они пристали: скажи правду.

— Молодец! — Дарчо вздохнул с облегчением.

— Если сейчас правду не скажешь — потом, говорят, пеняй на себя.

— Не бойся, никто тебя пальцем не тронет! У Бибилури такие связи — и пикнуть не посмеют. А для тебя будет лучше, если язык попридержишь. Тюрьму ты прошел, так что не мне тебя учить: главное — осторожность.