— Сержик прав, — сказал второй, которого звали Тандилой. — Целую неделю ходим вокруг этого здания, дорогой Манучар. Высоко ты забрался, а чем выше забираешься, тем сложнее ходить к тебе в гости.

— А я был уверен, что у вас не окажется никаких сложностей, — Манучар посмотрел на часы. — Как идут дела? — Он встал и, выйдя в смежную маленькую комнату, пригласил обоих за собой. — Идите сюда, надо подбодриться, а то что-то в горле пересохло.

На столике стояли бутылка коньяка, фрукты и деликатесы.

— Не могу принять подобающим образом, но по рюмочке пропустить не мешает, — продолжал он. — Ну, за ваше здоровье!

— За вас! — сказал Сержик и тоже выпил.

— Тебя что, упрашивать надо? — удивился Манучар, когда увидел полную рюмку Тандилы. — Может, стесняешься?

Тандила разом проглотил содержимое.

— Почти неделю не пил.

— Что так?

— Тысяча неприятностей, хоть работу бросай, — сказал Сержик.

— Если б не безвыходное положение, не побеспокоили бы. Вся надежда на вас.

— Слыханное ли дело, чтоб человек в торговле денег не делал?! А жить на что? Чем кормиться? Значит, ни родственников нам не надо, ни друзей! Этот мерзавец, как собака на сене, сам не гам и другому не дам. Со всеми нашли общий язык. Но тот прокурор… Никак не уймется! Уголовное дело шьет. Разве для этого появились мы на свет, чтоб тюремную баланду хлебать? — говорил Сержик со слезой в голосе.

— Очень уж неприступный, как взглянет на тебя, — душа в пятки уходит. Мы — люди с понятием. Сами живем и других кормим. Нам хорошо и начальство не внакладе. А этот… Раньше, бывало, за новым прокурором пару дней понаблюдаешь, а потом пригласишь в ресторан. И сразу все становится на свои места, — Тандила трясущейся рукой прикурил сигарету. — Но так работать невозможно! Жить в постоянном страхе — недолго и концы отдать. Ушел бы, да куда?! И с какой стати я должен все бросить?! В эти магазины денег вложено — если на весы положить, то меня перетянут, хоть и бумажки.

Манучар улыбнулся.

— Так вас еще не сняли?

— Этот негодяй и снимет, и погубит нас, других врагов нет!

— Здорово он вас напугал! Видно, и впрямь плохи ваши дела, — сочувственно произнес Манучар.

— Куда хуже! И аппетит, и сон пропал. Ни о чем думать не хочется.

— Только на вас надежда!

Баделидзе снял трубку, набрал номер.