При этом он трогает лацкан моего пиджака, потом брезгливо потирает пустыми пальцами, словно на них налипла грязь. Я сижу ни жив ни мертв. С одной стороны, у меня душа в пятках. С другой стороны, я испытываю что-то вроде гнева. Мне даже приятно это шевеление давно уснувшего чувства собственного достоинства. Да пошел ты, качок поганый!
— А впрочем, зачем нам ссориться, мистер Шарки! — заканчивает Бруно с неожиданно милой улыбкой. — Будем и впредь друзьями!
Похоже, он в одиночку играет обе роли — злого следователя и доброго следователя.
Бруно идет к бармену и что-то шепчет ему в ухо. Бьюсь об заклад, «Этому больше не наливать!» Затем удаляется. Я шепчу ему в спину самое грубое оскорбление моей молодости: «Тэтчерист!»
Придурок диджей оставляет паузу размером с Лондон и затем говорит:
— Джентльмены, овацию нашей несравненной Авроре!
Бруно возвращается на свой пост у бархатного шнура, хотя поглядывает в мою сторону. Я не хочу нервировать его, поэтому беру рюмку. Только для виду — мочу губы и делаю глотательные движения, — а на самом деле быстро продумываю план действий.
Я могу или организовать что-то отвлекающее внимание, или топтаться на улице и ждать Хайди у черного хода. Но Хайди может выйти не одна. Даже глупо надеяться, что она выйдет одна. Мне нужно практически пять секунд: попросить ее позвонить мне или взять у нее телефон — словом, проворно договориться о контакте. Всего пять секунд!
А тем временем Хайди ведет в заднюю комнату другого хмыря — судя по всему, приятеля прежнего счастливца. Наши с ней глаза встречаются, и я сознательно быстро отвожу свой взгляд. Бруно бдит!
Совершенно случайно я обращаю внимание на потолок. Там противопожарные датчики и спринклеры. Ага, думаю я, вспоминая все фильмы, где герои тянут зажигалку к датчику, чтобы вызвать нужный им бардак. Наверняка есть такой датчик и в сортире. А я без зажигалочки не хожу. Что ж, самое время справить малую нужду.
Я встаю и под взглядом Бруно театрально забираю со стойки свои сигареты и зажигалку, затем приподнимаю воображаемую шляпу: наше вам с кисточкой!
Однако до туалета так и не дохожу.
Искусственно создавать переполох не понадобилось, потому что Господь в кои-то веки решил сыграть мне на руку.
Кинул мне от щедрот своих.
А если не он отстегнул мне такую
Короче, когда я иду с прощальным визитом в туалет, у шеста завершается очередной танец, а с ним и музыка. Поганенький диджей выдерживает, как обычно, паузу перед тем, как сказать «похлопаем нашей бесподобной…».