Еще десять минут назад я люто ненавидела Холли, а теперь беспрекословно подчиняюсь ее властным командам.
* * *
Солнца меньше, чем вчера, но жутко парит. В небе мрачного вида тучки, которые обещают полномасштабную грозу. Город — среднее между царством теней и огромной сауной. Господи, подуй на нас — нам жарко!
Я в распрекрасном настроении бегу вприпрыжку к подземке. Пиджак на плечо — и плевать, что всем видны мои мокрые подмышки. На сдачу, полученную от вчерашнего таксиста, покупаю детский билет, в вагоне борюсь с желанием вздремнуть, мысленно подгоняю поезд и дышу — язык наружу — как больной старый пес на припеке.
В душе непокой. А ну как Хайди за время моего отсутствия возьмёт и передумает! Возможно, именно в данный момент она решает слинять — собирает свои вещички и ходу, прочь из отеля! Перед мысленным взором мелькают мои
В квартире прохладно — занавески задернуты. И несмотря на спешку, я на несколько секунд задерживаюсь — блаженствую в прохладе.
Перед выходом заглядываю в ванную.
Рожа в зеркале еще та. От «Экла» не осталось ни экла.
Если что и поджило, то без очевидных изменений. Видок отпадный: вдобавок к синякам и ссадинам всклокоченные и мокрые от пота волосы да мешки под глазами.
Когда-то мне суждено с чувством и расстановкой залить за воротник и отоспаться, но не теперь, не теперь…
В тысячный раз смотрю на часы. Ничего, укладываюсь вовремя. За час обернусь, если не подведут поезда и никто не схватит за задницу из-за детского билета. Быстро вешаю сумку с ноутбуком на плечо — и вперед, к подземке!
Через обещанные полчаса Холли не появилась. Пришлось еще минут пятнадцать поволноваться. Собирать мне особо нечего, и я без дела пригорюнилась на краю кровати — изводя себя догадками и страхами. Когда в дверь постучали, я тревожно вскинулась: кто там?
Опять тук-тук.
— Да?
Из-за двери:
— Хайди?
Ура, это Холли!