— Ты одна?

Я открываю дверь. Холли стоит на пороге комнаты. На ней свободный полотняный костюм. В который раз отмечаю про себя ее красивые и ухоженные волосы. И ногти у нее в полном порядке. На запястье браслет с брелоками, которые позвякивают, когда она обнимает меня. Мы церемонно щечкаемся — как светские дамы перед ужином в ресторане. На самом деле мы в непонятной комнате непонятного отеля, и по крайней мере у одной дамы ум за разум заходит от тревоги и растерянности.

Холли быстро осматривает номер, словно боится, что из шкафа или из ванной комнаты вот-вот выскочит Гриэл — и двинет ей по башке томиком библии.

— Извини, — говорит она, — тебе придется целиком и полностью довериться мне. Прежде всего убирайся из отеля — до того, как вернется Гриэл. В противном случае я ни за что не ручаюсь. Неприятностей не оберешься!

— Но почему?

— Бога ради, Хайди! Вопросы потом. Бери вещи — и уходим. Объясню по дороге.

Я не протестую и не требую немедленных разъяснений. Просто покоряюсь Холли. Во-первых, попробуй не подчинись такому командирскому тону. Во-вторых, в роли глупой блондинки проще живется.

— Что-нибудь осталось в ванной комнате?

— Зубная щетка и косметичка. Я приводила себя в порядок.

— Хорошо, я сама принесу.

Она идет в ванную, по пути машинально дергая шнур вентилятора. Лопасти под потолком начинают вращаться — с убийственным шумом на фоне мертвой тишины.

Наверное, из-за этого шума мы не слышим, как открывается дверь. К тому же тут везде толстые ковры и вместо ключа — электронная карточка. Короче, я замечаю его не сразу. Стою у кровати над своей спортивной сумкой, а он уже закрыл дверь, молча топчется на месте и таращится на меня. И тут из ванной выходит Холли — с моей зубной щеткой и косметичкой.

Долгую-предолгую секунду он молчит, потом говорит, обращаясь не ко мне, а к Холли:

— Привет, Джордж.

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать седьмая

Удрав из квартиры и от Джил, я на последнем дыхании тащился по улицам — кровь по-прежнему струилась по руке, и при виде меня мамаши испуганно прижимали к себе детишек. Я прекрасно понимал, что в таком состоянии и в таком виде я — легкая жертва, поэтому, будто раненый зверь, я искал, где бы укрыться. Юркнул в первый же сквер и рухнул за кустами. Рухнул как труп и тут же заснул.

Но трупы не спят. Это было моей первой мыслью, когда я проснулся. Я лежал неподалеку от канала в росистой траве и слушал шум машин на мосту. И вдруг — знакомый голос. Мне сперва даже показалось, что я еще сплю и мне это снится.

— Бернар! Ты где, моя славная собачка?