Гондольеры причаливают к свободному месту у пирса рядом с еще одной бателой, сидящей в воде гораздо глубже, ибо она вровень с бортами загружена ольховой щепой. Пахучая свежая древесина выглядит ярко-оранжевой в лучах солнца. Пока гондольеры швартуются и вновь приспосабливают весло для переноски ларца, Гривано прыжком выбирается из лодки и быстро идет к магазину на набережной, дверь которого украшена стеклянным изображением сирены с рельефной женской грудью и когтистыми птичьими лапами. Полки магазина заставлены продукцией расположенной рядом стекольной мастерской: большие хрустальные кувшины в форме парусных кораблей, пузатые кубки для красного вина, графины столь тонкие и прозрачные, что разглядеть их можно только по филигранным узорам на боках, а также огромный выбор ваз, блюд и тарелок из халцедонового стекла всевозможных расцветок. Юная продавщица, стоя за прилавком, смиренно выслушивает речь полноватой женщины в элегантной накидке шафранового цвета. Когда Гривано появляется в дверях, обе поворачиваются и делают книксен. У той, что постарше, при виде докторской мантии на мгновение широко открываются глаза, а губы плотно сжимаются. Это жена Серены. Она знает, кто такой Гривано и зачем он сюда прибыл.

— Добрый день, — говорит Гривано. — Я ищу маэстро Серену.

Его резкий голос вызывает легкое мелодичное дребезжание бокалов на полках, которое не стихает еще несколько секунд. Ответ женщины звучит тихо, и стеклянная посуда на него не реагирует.

— Да, дотторе, — говорит она. — Здесь найдется не менее четырех человек, именуемых таким образом.

Гривано улыбается. Это хороший признак: женщина сразу поняла, кто именно ему нужен, но у нее хватило ума не выказать это при посторонних. Во время тайного отъезда из города проблем с ней не будет, — возможно, она даже окажется полезной. Так что Наркису нечего опасаться в этом плане.

— У меня дело к мастеру Боэцио Серене, — уточняет он. — Я доставил ему плату и хотел бы получить предмет, который он для меня изготовил.

Мона Серена поворачивается к девушке.

— Проводи дотторе в мастерскую, — говорит она.

Девушка ведет его через боковую дверь и далее по коридору, затем просит подождать и тянет на себя окованную железом дверь — изнутри вырывается струя жаркого сухого воздуха. Исчезнув за дверью, она вскоре появляется уже вместе с юным Алессандро — тем самым мальчиком, которого Гривано видел в «Саламандре». Его лицо и волосы покрыты слоем золы, частично размытой на скулах струйками пота. Он вытирает руки тряпочкой с видом человека, вынужденного отвлечься от важного дела и желающего поскорее к нему вернуться.