— Мой отец скоро к вам подойдет, — говорит он.

Сам Серена находится неподалеку, черпаком подливая воду в чан с белой тестообразной массой, которую непрерывно помешивает рабочий. Позади них еще один рабочий зачерпывает пасту из другого чана, формирует из нее небольшие белые лепешки и кладет их для просушки на полку перед малой печью. Но вот Серена со смехом треплет грязную шевелюру мешальщика и мимо деревянных лотков с остывающими комками стекломассы направляется к мокрому от пота здоровяку, который раскалывает уже затвердевшие комки увесистой кувалдой. Серена останавливает его, берет один из осколков, разглядывает и бросает обратно. Затем он перемещается к большой печи и проверяет остальных рабочих, один из которых загружает стекольную шихту в тигель, другой помешивает расплавленное стекло и снимает накипь, а третий льет расплав в парящую ванну с чистой водой. Серена выуживает из ванны шарик застывшего стекла и смотрит сквозь него на свет печного зева.

Гривано подсчитывает рабочих в мастерской: их здесь не менее десятка. Молодые люди (некоторые еще подростки) замешивают исходный состав, получают стекломассу, топят печи, колют дрова. Все это лишь подготовительные этапы: никто еще не приступал к производству готовых изделий. Видимо, этим займутся старшие братья Серены и их любимые сыновья; а в Константинополе это станет обязанностью Обиццо. Но кто в константинопольских мастерских будет поддерживать правильную температуру в печах? Кто построит эти печи так, как следует, используя нужные камни и глину? Кто будет выбирать дерево для растопки? Человек, снимающий накипь с расплава, пользуется металлическим черпаком с длинной ручкой — подобных инструментов Гривано не видел ни в одной лавке жестянщика. Кто изготовит такие предметы в Константинополе? Кто знает, как их нужно изготавливать? Представляет ли себе хасеки-султан весь объем предварительных работ, необходимых для того, чтобы развернуть стекольное производство?

В таком свете условие Серены об отъезде только вместе с семьей все меньше напоминает проявление эгоизма или сентиментальности и все больше выглядит как осознанная необходимость. Без сомнения, мастер-стеклодел уже прикинул, как и где он будет получать нужное сырье и материалы, обосновавшись в Амстердаме, — вот только привезут его отнюдь не в Амстердам. Подумал ли об этом Наркис? Если Серена не сможет в короткие сроки начать полноценное производство, он будет все больше разочаровываться, нервничать и склоняться к повторному предательству, посодействовать коему всегда готовы испанские и генуэзские шпионы в Галате. А Обиццо! В такой ситуации он обернется бешеным зверем.