– Новые ощущения появились?

– Ну я-то откуда знаю?! Думаешь, я сижу сложа руки, словно какая-нибудь там Диана Сойер[6], и смотрю, как он собирается и уезжает? Нет! Я готовлю ему бутерброд с яйцом! – Мать искоса взглянула на нее, а потом обернулась и смерила ее пристальным взглядом.

– Ты чего? – сердито буркнула Амина.

– Ничего, – отозвалась мать, глядя в окно на детей, махавших рекламой автомойки и радостно протягивавших губки в сторону их машины. – Ты вчера с кем-то встречалась? С этим твоим школьным другом?

– Да.

– Так пригласи его на ужин, – продолжала Камала, трогаясь с места на зеленый свет, и ее золотые браслеты зазвенели.

– Что?!

– На ужин его пригласи. К нам домой.

Амина посмотрела в окно на холмы западной меса. Все произошедшее вчера казалось ей сном, она подумала, что чувства к Джейми могут покинуть ее, если столкнутся с обыденным миром.

– Ну не знаю…

– А почему нет?

– Мне кажется, – покачав головой, соврала Амина, – еще рано.

– Знаешь… – ласково начала мама, но вдруг замолчала на полуслове.

– Что?

– Нет-нет, ничего…

– Нет, погоди, что ты хотела сказать?

Мама посмотрела на нее таким взглядом, как будто насквозь видела ее, понимала обуревающие ее сомнения. Потом заправила прядь волос Амине за ухо и произнесла:

– У меня в сумочке есть расческа.

У кабинета доктора Джорджа раздавался чей-то звонкий смех. Администратор закрыла лицо руками, пожилая пара смеялась, держа друг друга под руки, а молодая женщина, стриженная под ежик, утирала слезы от хохота. Среди них стоял Томас с застывшим на лице выражением удивления.