– Что? – спросила Амина, переводя взгляд с Томаса на Камалу. – Вчера у тебя был припадок?

– Поэтому я и решил сделать томограмму.

– Хорошая новость состоит в том, что припадка, судя по всему, не было, – произнес доктор Джордж спокойным тоном врача, говорящего с больным.

Уверенным взглядом он посмотрел сначала на Камалу, потом на Амину, потом на Томаса, сел и предложил кресло своему коллеге.

– Нас с Томасом учили скептически относиться к столь внезапным изменениям, особенно если прецедентов не случалось, но развитие, безусловно, позитивное. Лучшее, что мы сейчас можем сделать, – продолжать такую же терапию в течение следующего месяца и смотреть, как будет развиваться ситуация.

– Да, – сказал Томас, кивая, – согласен.

– То есть мы снова будем это все делать? – переспросила Камала. – Снова химиотерапия, облучение и все остальное?

– Да, такой же курс. Нужно внимательно следить за симптомами, изменениями поведения, за всем новым или необычным. Амина, ты будешь в городе?

– Да. В основном. То есть мне нужно будет уехать на пару-тройку дней, а так буду дома.

– У Амины открывается выставка! – воскликнул Томас, радуясь, что хоть где-то он может найти благодарных слушателей.

Доктор Джордж написал что-то на рецептурном бланке и протянул листок Томасу.

– Очень престижная выставка, – кивнула Камала, толкая Амину в бок, – в честь ее мастерства, устраивает администрация Сиэтла!

– Это дружеская услуга, – поправила ее Амина, сердито глядя на мать, но доктор Джордж не обратил на их перепалку никакого внимания и резко встал.

– Тогда, если все будет без изменений, увидимся здесь в том же составе на следующей неделе, – предложил он.

Довольно бесцеремонно доктор Джордж вывел их из кабинета, напряженно окидывая всю семью взглядом, как будто давать надежду на жизнь было куда тяжелее, чем сообщать об угрозе смерти.

Ипены вышли на улицу и застыли на краю тротуара. Здесь буйствовало солнце. Амина осторожно переступала с ноги на ногу. Щиколотку стало отпускать, и она уже не боялась резкой боли. Все молчали, не зная, что сказать, но в воздухе висело почти осязаемое чувство облегчения, как будто невидимая веревка, связывавшая их вместе, слегка ослабла, сделав их более независимыми и вместе с тем более родными друг другу, чем до посещения кабинета врача.

– Ну вот, – пробормотала Камала.

Амина обернулась и увидела лицо матери, застывшее в вымученно-радостной гримасе, казалось, она изо всех сил пыталась скрыть беспокойство, которым пропитались ее черты за последние месяцы.

Томас тоже заметил это и тихо протянул к жене руку, перебирая пальцами, как будто играл с ребенком. Камала взяла его за руку, он сжал ее ладонь и, моргая, попытался сдержать слезы.