– Это необычно, – ответил ей Томас. – А с больницей Андерсона связывались? – обернулся он к Аньяну.

– Сегодня отправим снимки доктору Салки.

– Они когда-нибудь сталкивались с такой регрессией?

– Нет.

– Разве это плохо? – спросила Амина, ненавидя себя за то, что из-за нехватки медицинских знаний ее восприятие остается на уровне пятилетнего ребенка: хорошо – плохо, светлый – темный, милый – страшный.

– Нет-нет, вовсе нет! – заверил ее доктор Джордж. – Просто очень необычно! Мы никогда раньше не видели такой сильной регрессии, поэтому не хотим внушать вам необоснованных надежд, пока не разберемся, чем именно она вызвана…

– Чудо! – перебила его Камала. – Это просто чудо!

– Я повременил бы с выводами, – осторожно взглянул на нее доктор Джордж. – Мне кажется, нам важно сохранять присутствие…

– Ну конечно! – фыркнула Камала. – Вы, доктора, всегда так говорите! Вы же настоящие эксперты, вам лишь бы в человеке поковыряться, а когда что-то происходит по воле Божьей, с этим вам не смириться, да?

– Мам, это все химиотерапия, – возразила Амина, но отец покачал головой:

– Вряд ли. Я сделал только один полный курс. Чаще всего на этой стадии она вообще не оказывает эффекта, не говоря уже о таком масштабном…

– А как ваши симптомы? Заметили какие-то изменения? – спросил доктор Джордж.

– Вообще-то да. Галлюцинаций стало гораздо меньше!

– По интенсивности или по частоте?

– И то и другое. Я вижу их гораздо реже, не слышу голосов. Хотя в последнее время… Даже не знаю, – покачал головой Томас.

– Что?

– Вот уже несколько дней я ощущаю какой-то странный запах, как будто горелым пахнет. Сначала он был довольно слабым, я даже решил, что кто-то из соседей решил выжечь кустарник, но…

– Ему померещилось, – сказала доктору Джорджу Камала, как будто это все объясняло. – У нас нет идиотов, чтобы жечь костры в июне!

– Припадок, – констатировал доктор Джордж.

– Вот и я так подумал, – кивнул Томас.