— Но Нури вовсе не глупец.

— Когда дело касается страстных влечений, человек становится сущим глупцом. Думай.

— Думай, думай, — ворчливо отозвался Саид. — Вот вечно вы так!

— Не ворчи, а лучше шевели мозгами.

— Да шевелю я, шевелю, — нахмурился Саид, подперев щеку ладонью.

— Ну как? — подождав немного, спросил Насреддин.

— Ничего не выходит. Видно, не дано это мне.

— Тогда давай будем думать вместе.

— Хорошо, но все равно это пустое.

— Мы знаем, — начал размышлять вслух ходжа, проигнорировав замечание своего друга, — что Нури обожает баранов.

— Знаем.

— Он тратит на них все свое время.

— Это так.

— Он их разве что не целует в рога, а так не отходит ни на шаг: гладит их упругую, колечками, шерсть, треплет за морды, кормит едва ли не с рук. Это сродни помешательству.

— Или глупости, — выставил указательный палец Саид.

— Именно. Баранов у него почти полный загон.

— Да.

— Почти! Ты слышишь?

— И что же?

— Разве не хотелось бы Нури увеличить их количество?