Затем я начинал жалеть детей, Нину, растерзанную жизнь их, свою, нашу, вспоминал маленькие обиды, нанесенные им, но долго в таком состоянии находиться снова не мог, и вновь обвинял, переносил, переадресовывал вины свои на других, круг замыкался, происходила вспышка — такие были каждый день, я не мог их переносить, молил убить меня, крича об этом вслух, про себя, всех, кто мог слышать, даже если они не могли и хотели быть свидетелями этих слов, потом я впадал в отрешенность и отчаянное равнодушие, прячась в себе с обидой на весь мир, пытаясь убежать от мыслей о произошедшей трагедии, от кадров памяти редких негативов, когда-то возникавших в нашей совместной с Ниной жизни, даже они стали тяжелы для меня, я не знал куда их перенаправить, чем заменить, как начать думать о другом, но ни разу даже не подумал о своем внутреннем мире, при том, что внешний стал ненавидим совершенно. Я хотел ослепнуть, оглохнуть, что бы не видеть и не слышать ни себя, и ничего из нутрии своего недоступного мира, и никого больше из внешнего! И вот я заснул, проснувшись слепцом! Но если бы это было единственным, случившимся со мной, я бы стал еще более несчастным, хотя казалось бы, еще больше не может быть!

Но я видел их: Нину, детей, они говорили со мной, мы вместе молились, они привели меня к покаянию, и я познал, сначала, Бога, потом спокойствие, поверил, потому, что не мог не поверить, а узрев Истину, не смог остаться прежним! Но прежде были бесконечные, я хочу заострить на этом внимание — БЕСКОНЕЧНЫЕ страдания моей души. Я не испытывал болей или мук физических, больно не было, как нет в Вечности и времени и геометрических измерений, но душа страдала от мучимых ее страстей без-ко-неч-но! Это не передать…, это не описать, но поверьте, нет на земле ничего, что могло бы сравниться по жуткости страданий хотя бы одной маленькой толикой… Представльте себе, что вы забыли, как дышать, страх от сознания того, что вы умираете, да еще от асфикции — это лишь легкая интрижка по сравнению с испытанным мною в течении бесконечности!

— Вас не мучили? Хотите сказать, что это все, как бы произвольно?

— Там нам будет приносить страдания и муки то, что мы скопили здесь… Две вещи, которые меня после, все таки наступившего облегчения и встречи с моими Ниной и детками, волновали своей неустойчивостью: я понимал, что это не все, что-то должно еще произойти, поскольку я не ощущал полноты окончания изменений, а довершить сам был не в состоянии, по сути я сейчас говорю, даже не о себе, о той части души, что прошла эти страсти и ужас, я понимаю, что ее очищенная чистота и безгрешность просто не в состоянии соприкоснуться с тем, что осталось с моей плотью, но слияние, все же произошло, от сюда и эти мысли, и размышления, и вера. И второе — зачем все это произошло, ведь не ради облегчения Господь вручает дары, заставляет тебя обратить внимание на знаки, которым полон мир, и которые ты раньше не только не воспринимал, но и не замечал, а ведь через них Господь говорит о Своем присутствии, благодаря именно им ты начинаешь понимать, что они — то, что ты способен воспринять и остаться жив, ибо и Свет Его губителен полной страстей и грехов наше сущности.