— Ну слава Богу, я уж думала вы никогда не поверите…

— А я и не поверил…, я…, как сказал, Буслаев, будто бы знал это всегда… Но ведь разумное предположение?

— Более чем, я даже бокал вина за это выпью…

— Ловлю на слове!..

— Что скажете, Кирилл Самуилович?

— Мне сложно судить с научной точки зрения…, возможно и так. А если бы вы встретились с Ангелом, ваша мозговая активность повысилась бы?

— Я даже не знаю, как это… Ведь мы, как утверждается, и так с ним… вот если бы он в нас… Хотя законы другого мира, слившись с законами нашего в одном человеке, должны произвести нечто сродни взрыва…, наверное… Хотелось бы за этим…, да нет, хотя бы увидеть!.. — Лагидзе замечтался, но вовремя спохватившись, обратился вновь с вопросом волновавшим его все больше и больше:

— Ну хорошо, мы не можем объяснить ваше мгновенное преображение, и как вы сказали, «если не возможно человеку, то Богу возможно все»… Меня очень интересует ваше состояние, конечно, в первую очередь психики во время нахождения на грани перехода из одного мира в другой… Вы горите, что душа, личность, остаются не то чтобы неизменны, а совершенно оголяются своим настоящим нутром, редко бывающим привлекательным, вот в момент осознания последствий этого в духовном мире, но еще не попрощавшийся с этим миром человек, то есть имеющий психические и нервные реакции — вот что с ними?…

— Может быть, следует задуматься вот над чем: не само состояние тела или психики, да чего угодно, зависящее от плоти, является показанием для немедленного упокоения, то есть пропуска к переходу в иной мир: и совсем здоровые уходя, а случается и упокоившиеся, то есть доведенные насильственным или естественным путем до состояния не соответствующего возможности жить, оживают и остаются живыми многие годы — и мы знаем Чья воля на то причина. Вот эту волю… человек и почувствует, при своем полном безволие, бессилии, полной зависимости с одним большим «НО» — он осознает, что так было всегда, но вряд ли это понимал, поскольку эгоизм убеждает совершенно в другом. Главное, что должно поразить — это то, что эта воля и делает и поддерживает его свободу, которую сам человек редко контролировать умеет. Так вот в духовном мире, этой свободой будут управлять выработанные навыки, привычки, имеющие прямое отношение к страстям и грехам, то есть рабом кого был при жизни человек, рабом того и останется после кончины, с той лишь разницей, что при жизни он мог освободиться через усилия покаяния и веру, а после уже существую в очевидности Бога и уже не сомневаясь в Нем сам ничего предпринять не может, поскольку полностью зависим от прежнего выбора своей свободы. Сами судите, что может в момент осознания этого еще у живого человека испытывать психика… Думается многое отображается на лицах покойников…