— Так она что, трассу с поломанными рёбрами бежала? — глаза мои округлились от ужаса. Я повернула голову и посмотрела вслед удаляющейся процессии. — И её на старт выпустили в таком состоянии?

— А может, и не сломала, — развёл руками Геннадий. — Просто говорят что-то подобное. Официальной информации так и не поступило никакой. Скрывают, видимо.

— Может, ты что-то путаешь? — продолжала допытываться я. — Как такое вообще возможно? Ведь человек от этого может умереть прямо на трассе!

— Не знаю, — рассеянно ответил Геннадий. — Ничего не знаю. Всё сообщат позже.

Похоже, добиться большего от него всё равно не получится.

— Геннадий Андреевич, добрый день! — пробилась к тренеру девушка-журналистка. — Можно у Светланы интервью взять?

— Потом, всё потом! — отрезал Геннадий. — После официальной церемонии.

— Ну, может…

— Никаких «может»! После церемонии награждения, и ни минутой раньше. Светлане сейчас антидопинг проходить! Не до вас!

Журналистка с плохо скрываемой досадой развела руками и исчезла в толпе.

— А тебя с бронзовой медалью, кстати! — поменял тему Геннадий Андреевич и дружески похлопал меня по плечу. — Ты молодец, Светка! Здорово бежала! Всю трассу уверенно прошла на одном дыхании! Жаль, что скорости немножко не хватило в конце.

Я не отреагировала на его поспешное поздравление. Всё моё внимание в эти минуты было приковано к Вере Мендич, которая лежала на носилках. Вокруг спортсменки суетились врачи.

Я не представляла, какую нечеловеческую боль могла испытывать эта девушка во время гонки и сколь безумным было её решение принять участие в соревновании с такой травмой. Может, конечно, её вынудил к этому тренер. Может, он просто не знал обо всей серьёзности её положения. Но если действительно у Мендич повреждены рёбра — мне оставалось лишь восхищаться терпением и стойкостью этой спортсменки. Она не только прошла всю трассу на достойном уровне, но даже успела догнать меня и перегнать на самых последних метрах, завоевала серебряную медаль, прежде чем лишилась на финише сознания. Я не могла не признать, что по трассе она в своём ужасном состоянии бежала реально быстрее, чем я.

Торжественная церемония награждения, или, как мы её называли, цветочная церемония состоялась на лыжном стадионе спустя час после финиша последней спортсменки.

За это время нас всей толпой вновь отправили на взятие допинг-проб. Мало ли, вдруг по окончании гонки у кого-то из лыжниц обнаружатся следы запрещённых препаратов. Причём победительниц гонки проверяли с особым усердием. Впрочем, так было после каждой гонки. Я уже привыкла, хотя и очень не любила эту процедуру. На сей раз, признаюсь, даже мне интересно стало, а не найдут ли какой-либо препарат в крови Марин Фьёгнер. Уж больно неправдоподобно быстро она пробежала всю дистанцию. Шутка ли: пять километров классикой пройти менее чем за тринадцать минут! Ну не укладывалось в моей голове, что человек исключительно на своих физических возможностях способен развить такую фантастическую скорость.