Кабинет заведующей оказался за поворотом.

Сулейман узнал Ингу не сразу. Та сидела за столом, а по другую сторону стола, спиной к двери, в кресле расположился какой-то тип — над спинкой кресла высился лишь светловолосый затылок.

— А… Сулейманчик! — Инга шагнула к порогу.

Ямочка на левой щеке, казалось, запала еще глубже, придавая чертам особую женственность и доброту. А лицо пылало жаром. Приход Сулеймана поверг Ингу в смятение, словно Фима, продавец, ее и не предупредил…

Сулейман протянул руки и упрятал в смуглых жестких ладонях ее маленькую мягкую кисть. Он рад Инге, это было написано на его широком лице с выбритыми до синевы щеками.

— Слушай… какая заведующая? Какой магазин? — бормотал Сулейман. — Думал, он шутит, — Сулейман повел головой в сторону, где за стеной угадывался торговый зал с продавцом Фимой.

— Видишь, сколько перемен произошло, Сулейманчик, — натужно смеялась Инга. — И это еще не все. Познакомься, мой муж.

Сулейман от неожиданности опустил руки и приоткрыл пухлый рот. В своем кожаном пальто он сейчас напоминал большую обезьяну.

— Амы знакомы, — обернулся тот, кто сидел в кресле.

Сулейман сразу и не сообразил — так все казалось неожиданно и неправдоподобно.

— Рафик?! — произнес он через изумленную паузу. — Клянусь мамой, это Рафик! — Сулейман переводил растерянный взгляд с Рафинада на Ингу и обратно. — Рафик, да?

— Да, это Рафаил, — Инга уже овладела собой. — Мой муж… И в этом больше всех виноват ты, Сулейманчик.

— Почему я, почему я? — еще пуще терялся Сулейман.

Последний раз он так растерялся в Турции, на таможне, когда вместо «схваченного» лейтенанта появился незнакомый майор с твердым намерением препроводить в тюрьму сутенера, подрывающего своим товаром нравственные устои страны Золотого полумесяца. Конфликт «хозяин» погасил, но бедолаге Сулейману пришлось провести в измирской каталажке почти двое суток на лепешках, финиках и воде.

— Как поживает Саша? — не удержался Рафинад. — Все учит детей играть на скрипке? Или вы распрощались с тем беднягой гомосеком?

— Не понимаю, — бунтовал Сулейман. — Приходил ко мне, просил взять в дело… Ты что, знал Ингу?

— Долго объяснять, дорогой, — Рафинад распахнул шкаф, достал бутылку коньяку. — Выпьем за мою жену.

— Я за рулем. Но немного можно, — понуро проговорил Сулейман. — Ну и новость… Слушай, Инга, ты ведь работала в больнице.

— Ушла, — ответила Инга. На самом деле она ушла в очередной отпуск. В больнице надеялись, что Инга одумается и вернется в свою биохимическую лабораторию. — С чем пожаловал, Сулейманчик? Так ты мне и не сказал по телефону.