— Букет, это хорошо, — вставил милиционер. — Стало быть, запах крепкий.

— Не без этого, — согласно кивнул опер Киселев, но паспорт в планшет не упрятал, положил в блюдо, что пласталось в центре стола, откинул спину к стене, посмотрел на Чингиза, потом на Целлулоидова, приподнял блеклую правую бровь.

— Я уполномочен произвести у вас обыск, гражданин Джасоев… Вот постановление, ознакомьтесь, Дюка ребята найдут понятых, — опер вновь раскинул планшет, нашел сложенный вдвое лист бумаги и протянул Чингизу. — Если вы проявите благоразумие, дело ограничится простой выемкой, а не обыском. И суд это учтет, смягчит наказание.

Чингиз расправил лист, начал читать… Что такое?! Буквы уползали с бумаги, словно живые, разбегались, надо было произвести над собой усилие, сосредоточиться. Тревога, что овладела им при виде бригады, густела, проявляясь неподвластной дрожью пальцев, — чувство опасности душило его, мешая вчитываться в слова.

— Сколько там впаивают по двести восемнадцатой? — с умыслом проговорил мент, не меняя ленивой позы.

— До пяти лет строгача, — ответил опер.

— Ничего еще. Освободится, будет ему немногим за тридцать лет — вся жизнь впереди, — рассуждал мент, щелчком сбивая пылинку с согнутого колена.

— Не пойму что-то, — пробормотал Чингиз.

— Чего не поймешь? — Опер взял листок из слабых пальцев Чингиза, разгладил на столе и, пробегая глазами текст, принялся пересказывать: — Я! Следователь такой-то… Рассмотрел материал о незаконном хранении оружия… и тэдэ и тэпэ… постановил произвести обыск на квартире гражданина Джасоева… Чего там не понятно?

— И ежу понятно, — согласился милиционер. — Тянет резину.

Чингиз встретился взглядом с насмешливым взором милиционера. И тут, как огниво, высекшее искру, сознание пронзила ясность — вот откуда он знает этого мента — гостиница «Мир», ресторан при гостинице, где администратором работала Татьяна. Этот мент служил начальником охраны. Да, да! Все замкнулось… Татьяна навела сюда бригаду. К тому же она знала, что Чингиз проживает сейчас на улице Рубинштейна. Конечно, Татьяна… С четкостью кинопроекции на экране он видел перед собой белые от ярости глаза Татьяны в этой квартире, в этой комнате. Ее крик с угрозой поломать Чингизу жизнь…

— Если добровольно сдадите свое оружие, — произнес милиционер, — оформим протокол выемки. Советуем вам так поступить.

— Откуда я вас знаю? — невольно вырвалось у Чингиза.

— Откуда? Из гостиницы «Мир» небось, — с готовностью ответил милиционер. — Заходили в гостиницу?

— Никакой гостиницы я не знаю! — вырвалось у Чингиза, и в следующее мгновение он понял, что будет все отрицать, он часто слышал, что в такой ситуации самый правильный ход — отрицаловка, пусть сами обо всем дознаются.