— Милиция? — равнодушно удивился Чингиз. — Так открой же! — и сам направился к прихожей…

Гостей было двое — один в милицейской форме, второй в обычном плаще. Оба среднего роста, серолицые, похожие между собой каким-то общим обликом. В глубине площадки, у клети лифта, стоял еще какой-то тип, видимо, третий.

— Кто из вас гражданин Джасоев? — спросил тот, в плаще.

— Я. — Чингиз подошел ближе.

— Мы из районного следственного отдела милиции. — Мужчина, в плаще вытащил удостоверение. — Оперуполномоченный Киселев.

Милиционер тоже показал удостоверение и невнятно пробурчал фамилию. Его лицо показалось Чингизу знакомым. Где-то он уже встречал это серое лицо с глубокими продольными морщинами на лбу.

— Пройдемте в комнату, гражданин Джасоев, — скомандовал опер Киселев. — И вы, гражданин… Кстати, кто вы такой?

— Мой сотрудник. Из Тюмени. Василий Целлулоидов. — Чингиз повернулся, пропуская бригаду в глубину квартиры.

— Попрошу ваши паспорта. — Опер выбрал место, сел и выложил на стол плоскую кожаную сумку-планшет.

Милиционер расположился напротив, закинул ногу на ногу.

Чингиз уловил на себе недоуменный взгляд Целлулоидова. И ответил ему тем же, отметив про себя бледность своего помощника и постояльца. Причин для волнения у Васи было предостаточно, Чингиза до сих пор лихорадило — кстати, он закрыл балконную дверь или нет? — подумал Чингиз, извлекая паспорт из внутреннего кармана висящего в шкафу пиджака.

Достал свой паспорт и Целлулоидов. Положил на стол.

— Так, та-а-ак, — пропел опер Киселев, перелистывая страницы. — Верно. Джасоев. Чингиз Григорьевич. Где прописка? Есть прописка… Канал Грибоедова, 32. Общежитие Финансово-экономического института. А мы вроде сидим в доме по улице Рубинштейна?

— Я здесь снимаю квартиру, — Чингиз не скрывал раздражения.

— Оформили наем? Ну да ладно, разберемся, — опер распахнул кожаные щеки планшета и упрятал паспорт.

— Не понял, — растерялся Чингиз.

— Сейчас объясню, — небрежно ответил опер Киселев, подбирая второй паспорт. — Гражданин Целлулоидов… Так, та-а-ак… Василий Васильевич… Тюмень. Все верно. Далекая земля. И веселая… Кстати, почему дата прописки свежая? И воинской отметки не вижу…

— Сидел я, — буркнул Целлулоидов. — Два года, как паспорт получил.

— Так я и понял. По какой статье?

— Букет был, — хрипло произнес Целлулоидов.