Весть о том, что генеральный директор собирается оставить свой кабинет, многими воспринимались как «пуля», как хитрый ход, чтобы проявить отношение сотрудников к личности директора. И нечего торопиться, выскакивать со своим мнением. Все может оказаться далеко не так, как представлялось. Лучше помалкивать. Это правило прекрасно усвоили и старый партийный кадр Платов, и вскормленные опытом работы в Комитете госбезопасности Гордый с Остроумовым, и умница юрист Ревунова, и много повидавший бывший студент-химик Толик Збарский, да и вообще все, кто находился сейчас в кабинете. Даже Рафаил Наумович Дорман и Чингиз Григорович Джасоев — которым сам генеральный директор объявил вчера о своей отставке — не очень еще верили в это, делая вид, что не знают о причине, собравшей в кабинете столь широкое представительство. Вдруг за ночь что-то переменилось. Тем более что привычное активное делопроизводство, которое вел с утра Феликс Евгеньевич, как-то не вязалось с его намерением оставить кресло… Кое-кто приглядывался к поведению Гордого. Шеф отдела безопасности должен был бы быть в курсе событий. Но просторная лысина Семена Прокофьевича отражала лишь мутный солнечный блик, а усы спокойно лежали над веселой губой, выказывая обычное благодушие и расположение ко всем, кто находился в кабинете. И Виталий Андронович Забелин — помощник генерального директора по общим вопросам — без малейшего намека на смену власти что-то настойчиво доказывал «генералу», оттеснив в сторону маленького Остроумова. Забелин распорядился завезти на Бадаевский склад две фуры с шампанским, а транспортер второй день на ремонте, работяги отказываются носить ящики на руках, бастуют, требуют дополнительных денег…

— Что же вы хотите? — Феликс смотрел поверх головы своего зама на забавный рыбий плавничок, что венчал светлые воловики помощника. — Я должен решать ваши вопросы, Виталий Андронович?

— Прикажите главбуху, пусть подкинет грузчикам денег.

— Не дам! — легонько топнул ногой Остроумов. — У Забелина имеется свой фонд поощрения, в среднем ящике стола лежит целое состояние. А то на всякие подношения нужным людям хватает, а чтобы разгрузить две фуры, так нет.

— И это вы знаете? — вырвалось у Феликса с намеком на комитетское прошлое главбуха.

В кабинете засмеялись. Громче всех хохотал Гордый, гоняя солнечные блики по своей обширной лысине.

— Полноте, Виталий Андронович, — укорил Феликс помощника. — Что вам стоит достать из стола сотенку-другую, отремонтировать в короткий срок транспортер? Две фуры, это ж богатство. И если учесть, с каким трудом Дорман раздобыл шампанское…