— Нет, в самом деле, почему вы нервничаете? — спросил тот, кого звали Марчел. Полное имя его было Марчел Георгиу, звание — старший комиссар полиции, помощник начальника бригады «социальной преступности». Сидя за столом, он видел в стекле отражение своего молодого круглого лица с тонкими нахальными усиками и черные волосы, разделенные прямым пробором от левого виска. — Вы плохо себя чувствуете, господин Греку?

— Это ожидание, черт бы его побрал, — сказал инспектор.

— Уж не боитесь ли вы? — старший комиссар пристально посмотрел на инспектора.

— Конечно нет. Но я все время думаю, что теперь будет, и нервничаю.

— А я не вижу повода для волнений, — сказал комиссар.

Он начал работать в полиции недавно, всего лишь два года тому назад, сразу после окончания юридического факультета. Таким образом, он был не просто полицейским, а принадлежал к новой формации полицейских-интеллигентов, изучавших право. Он знал теорию современного государства: государственный служащий ни за что не отвечает. Он был и в курсе всей практики современного государства, так что по сравнению с ним жестокий и туповатый Греку был добряк и дилетант. После 23 августа Греку беспокоился о своем будущем, а Георгиу оставался совершенно спокойным. Он подбирал мебель для своей новой гарсоньерки, ему хотелось обставить современную квартиру старинной мебелью, и он никак не мог найти подходящего табернакола: он приобрел кресло с гербом принцев Кантакузино, венецианское зеркало, серебряный синагогальный подсвечник, две поддельные картины Григореску в очень широких позолоченных рамах, но табернакола не нашел. Это его раздражало, а за свою службу он был спокоен, так так считал себя специалистом, без которого нельзя обойтись.

— Я не вижу никаких причин для беспокойства, — повторил комиссар.

— Ладно, не притворяйся дурачком, — сказал инспектор. — Ты что — все забыл?

«Я ничего не забыл, — подумал Марчел, бросив быстрый взгляд на инспектора. — Я не забыл, как всего лишь две недели тому назад пришлось снова циклевать пол, — он посмотрел на дорожку из линолеума, которая четко разделяла светлый паркет на две части, — его нельзя было отмыть после допроса тех троих с фабрики «Леметр». Сколько раз циклевали при мне паркет в этой комнате?.. Забыл… Это все Греку. Когда войдет в азарт, его не остановишь. А разве я пытался его остановить? Он мой начальник, инспектор бригады. В том-то все дело, поэтому он так нервничает — он боится ответственности. Восемь лет уже он состоит шефом бригады. Хорош шеф, ничего не скажешь, — сразу же наложил в штаны. А как он кричал здесь, еще совсем недавно, когда допрашивали тех троих из «Леметра»: «Мэй, знаете ли вы, с кем разговариваете? Я инспектор Греку — гроза коммунистов!» Он уже забыл?»