— Это кому же всем? — ехидно спросил наглец с пробором на голове. — Что-то я вас не понимаю.

— Отлично понимаете, — отрезал Мадан и выразительно посмотрел на Греку. Тот молчал. — Как бы нам не попасться всем вместе…

— Вы, может быть, и попадетесь, — сказал тип с нахальными усиками. — Вас все знают…

— Хуже не попадешься, чем вы попались, — злобно сказал Мадан. — Что может быть хуже, чем быть полицейским, если коммунисты придут к власти?

— Кто придет к власти, решит его величество король, — холодно сказал Георгиу. — Нас это не касается, я и вам бы не советовал распространять панические слухи…

Мадан остолбенел: «Этот тип валяет дурака, или он что-то знает. Кажется, я совершил глупость, придя сюда. Попробую задать еще один вопрос».

— С каких пор полиция перестала быть антикоммунистической?

— Боюсь, что вы все-таки не понимаете, что такое полиция, — сказал Георгиу и нагло усмехнулся. Греку продолжал молчать, как будто набрал воды в рот.

— Вы не будете защищаться? — спросил Мадан.

— Полиция не защищается и не нападает, — сказал Георгиу. — Полиция выполняет приказы. Вы все-таки не знаете, что такое полиция…

Мадан слушал и чувствовал, как в нем поднимается бешенство. «Предательство! Всюду сидят предатели. Красная Армия у ворот, а они делают вид, что их это не касается. В полиции тоже предатели. В каждом румыне сидит предатель. И ликя. Каждый румын ликя. И несерьезен. Вот в чем беда. Кодряну пробовал сделать их серьезными, но они его убили. В Румынии даже полиция несерьезна. Будь они посерьезнее, они никогда не убили бы Кодряну. Чтобы выгородить себя, они выдадут и меня. Не надо было сюда приходить. Это ошибка. Еще одна ошибка».

Когда Мадан ушел, инспектор Греку нажал кнопку звонка. В дверях появилась внимательная физиономия Гуши.

— Какого черта ты пускаешь сюда всяких бродяг? — спросил Греку. Гуша хотел что-то возразить, но инспектор не дал ему открыть рта. — В следующий раз раскрой глаза. А теперь проваливай!

Гуша закрыл за собой дверь и уныло поплелся в «приемную». Ну вот, опять то же самое. Вечно одно и то же. Лодыри Дуку, Чок и Митителу шляются — им хоть бы что, а он сидит на месте, и ему попало. Все потому, думал он, что в полиции нет справедливости. Если ты уж пошел служить в полицию — не ищи справедливости. Полиция — это такое место, где нет справедливости. Вот что такое полиция.

Мадан спотыкался. Он почти бежал, но не в сторону дома, а вверх по Каля Викторией, к бульвару Элизабета. Куда он так торопился? Если бы он мог связно изложить свои мысли, то сказал бы: к коммунистам. Полиция, которая тебя использовала, тебя же предала. В полиции сидят предатели и прохвосты. В полиции несерьезные люди. Значит, надо идти к коммунистам. Там нет несерьезных. Чепуха. Он не может идти к коммунистам. Они не станут с ним разговаривать. Он может пойти на Сэриндар. Там его знают. Они всегда его боялись и обрадуются, если он придет сам. Там есть люди, связанные с коммунистами. Чушь. Вовсе они не коммунисты. Он утверждал, что они коммунисты, но это был тактический прием.