Видишь ли, нам приятно было думать, что последнюю свою карту мы еще не пустили в ход. В том и состоит смысл последней карты, чтобы никогда не пускать ее в ход. Ночью, после изнурительного дня, мы с мужем лежали рядышком на супружеском ложе, не сомкнув глаз, с одною мыслью — как-то нам удастся прожить следующие двадцать четыре часа, и про себя упорно, быть может, даже одновременно твердили: «Кувшин! Ведь на самый худой конец есть кувшин!» — и это придавало нам сил.

К счастью, до этого так и не дошло. И потом я свято верю — считай это суеверием: когда оборваны все спасительные нити и конец, казалось бы, неминуем, вот тут-то — в самую последнюю минуту — непременно случается какое-нибудь чудо. Я это испытала. Надобно только веровать, что бог милосерден. И тогда нежданная-негаданная приходит помощь. Какая? Да разная. Сверхурочная работа в банке, маленький перевод с немецкого, дежурство на почте — их недурно оплачивают… Мало ли что. Например, кто-нибудь пожелает брать уроки игры на скрипке. Мой муж ведь дает такие уроки. Он даже в консерватории учился год целый. Мечтал стать скрипачом. У него почти постоянно бывало один-два ученика. Начинающие, первый-второй класс гимназии. Только вот беда — уроки-то он мог давать лишь поздно вечером, а малышам-школярам в эту пору уже не до учения — спать хотят.

Но вообще, признаюсь тебе, был у нас и благодетель. Мне таиться нечего. Я даже назову его. Мартини, рыцарь[93] Мартини, миллионер.

Однажды, когда позарез требовалось внести квартирную плату за квартал и нам уже вручили исполнительный лист о выселении, мой муж посетил его и попросил двести пенгё взаймы. Мартини без звука протянул деньги, при этом элегантно, будто бы невзначай, как бы дав понять: возвращать их не нужно. Прекрасный, благородный поступок. Никогда не забуду. Ума не приложу, отчего это многие злы на него? Они не правы. Да, он капризный человек, своенравный, странный, но зато и лишние деньги бросает на ветер так же капризно, своенравно, странно. Лишних денег у него не столь уж много. Но, скажи, у кого найдется много лишних денег в нынешнем мире? И кто способен нынче бросить хоть крохи тому, кто в нужде? Я знаю одного молодого композитора, которого Мартини из года в год посылал из одного заграничного санатория в другой, и все на свой счет. Нет, он молодчина, что бы там о нем ни говорили. Мы всегда его высоко ценили.

Мой муж знал Мартини уже многие годы. В первый раз встретил его в банке. Оказывал ему пустячные любезности, какие в силах оказать банковский служащий, маленький человек большому человеку. Право же, совсем бескорыстно. Во время «конъюнктуры»[94] довелось услужить посерьезнее. Мартини играл тогда на голландской бирже, поистине очертя голову. Вечно неосмотрительный, опрометчивый, он, не посоветовавшись с юрисконсультом, на свой страх и риск дал банку поручения, и притом поручения-бланко. Поручения-бланко означают, что банк по своему усмотрению покупает либо не покупает ценные бумаги, то есть может располагать всей суммой так, как ему заблагорассудится. В несколько дней Мартини потерял целое состояние.