— Что-то уж больно ночь тихая. Боюсь я таких ночей…

Когда голоса стихли, Алена снова нагнулась над люком. Чуть звякнув ключами, отомкнула замок, с трудом приподняла крышку люка. Скрылась, тихонько опустив за собой люк.

Трюм освещался единственным маленьким светильником. Гребцы спали тяжелым сном, скрючившись на скамьях и возле них.

Алена выглядела Ивана Кольцо, подошла к нему, тронула за плечо. Тот открыл глаза, непонимающе поглядел на Алену, потер глаза кулаками.

— Дьявольщина! Снится мне, что ли?!

— Не снится. Вот… — И она протянула ему связку ключей и кинжал.

— Что это? — в первую секунду не понял Кольцо, потом глухо вскрикнул, схватил одной рукой ключи, другой — кинжал.

— Команда и стража спят… Только один стражник наверху бродит, да капитан проснулся… Да еще два стражника хозяйскую каюту стерегут… Чего ждешь, сбрасывай свои цепи.

Иван Кольцо нагнулся, быстро освободился от железа.

— Слушай… да кто же ты такая?

— Подстилка я турецкая… Живо отмыкай других!

Крышка люка чуть приподнялась, во тьме сверкнули белки глаз.

Иван Кольцо с кинжалом в руке выполз кошкой на палубу, за ним бесшумно стали выбираться наверх другие. Кольцо делал какие-то знаки, и люди бросались в разные стороны, исчезали во мраке…

…Капитан открыл дверь своей каюты, обернулся к стражнику.

— Рассвет скоро. Не забывайте, что мы уже в Босфорском проливе. Смотреть в четыре глаза.

— Все будет в порядке, капитан…

Стражник в поклоне ждал, когда капитан закроет за собой дверь. Но, едва захлопнулась дверь, откуда-то сверху прыгнул на стражника Иван Кольцо. Оба покатились по палубе. Взметнулась рука с кинжалом. Стражник закричал предсмертным криком…

…Тотчас распахнулась дверь капитанской каюты. Но едва турок показался, кто-то из гребцов ударил его по голове то ли деревянной, то ли железной палкой — тело упало в одну сторону, чалма покатилась в другую.