— Там сам Ермак… Во время ночлега на берегу их легко перебить.

— Великий хан Кучум оценит твою верность, князь, сказал Алей.

Ночь. Но струги, освещая тьму факелами, движутся посередине реки.

— Проклятье! — прохрипел Алей. — Они третий день не пристают к берегу.

— Пристанут, храбрый Алей, — ответил карача.

— Мои воины валятся с ног, — сказал Алей.

— Люди Ермака тоже не железные.

При ярком солнце струги Ермака свернули в устье неширокой реки. Ермак вглядывается в таежные берега.

Как лисы крадутся по берегу воины Алея.

Вечер. Небо распарывают молнии, хлещет дождь.

— Похоже, никакими бухарскими купцами здесь и не пахнет, — мрачно сказал Керкун, обтирая мокрое лицо.

— Атаман, посушиться бы, — проговорил казак на рулевом весле.

— А коли татары на берегу?

— Мой друг Ермак правильно говорит, — поддержал Игичей.

— Вон пустой остров посреди реки Какие там та тары?

Ермак глянул на заросший кустарником крошечный островок с небольшой песчаной косой, поглядел на сырое небо.

— Ладно. Правь на остров.