— А фрау Мазин?

— Предположительно тоже. Но я не могу дать однозначный ответ. Чтобы добиться полной определенности в этом вопросе, вам надо в любом случае подать заявку на предоставление разрешения на постоянное проживание. Никто не знает, что принесет будущее. В этом я, к сожалению, вам помочь не могу, это не входит в мою компетенцию.

— А если мы не получим права на жительство? — нервничая, спросила Мира.

— Вероятнее всего, вы получите его. Господин Фабер — гражданин Австрии, он содержит вас — в том числе обеспечит вас в случае своей смерти. Прошу прощения, для этого имеется достаточно денег. Это, конечно, играет важную роль.

— Само собой, — сказал Фабер и скривил губы.

— Вы должны понять наше Министерство, господин Фабер. Если бы вы были не в состоянии содержать фрау Мазин и Горана, то все было бы намного сложнее. Тогда их содержание легло бы бременем на государство, на налогоплательщиков…

— Короче, все зависит от денег, — сказал Фабер.

— Конечно, — сказала приветливая судья. — К сожалению, все зависит от денег. Это ведь не стало новостью для вас?

— Нет, — сказал Фабер. — Определенно нет.

— Коль скоро мы начали об этом — им не потребуется оплачивать лечение Горана. Это положительно отзовется на решении Министерства внутренних дел по вашему запросу, который вы пошлете после того, как получите опеку.

— Как долго это может продлиться?

— Самое большее два месяца — в таком ясном случае, как ваш.

— А вид на жительство?

— Трудно сказать. Возможно, дольше, — сказала судья по семейным делам.

На лестнице Мира обняла Фабера.

— Спасибо, Роберт! Спасибо, что ты делаешь это именно сейчас!

— Будем надеяться, что это поможет, — сказал он.

Когда вечером он сел заполнять анкету в пансионе «Адрия», он добрался до того места, где клятвенно заявляет, что все предоставленные им сведения соответствуют истине и сделаны из лучших побуждений.

Фабер воспользовался своей позолоченной ручкой от Картье, которую как-то подарила ему Натали. Ручка на короткое мгновение напомнила ему о ней, но и только. Он написал: «Я…» и в ужасе замер.

Он не мог вспомнить, как пишется следующее слово. Он собирался написать «заевляю», но у него появилось ощущение, что это было неправильно. Поэтому он написал это слово на клочке бумаги: «заевляю».