— Странно…

— Вот именно, странно. Что она собирается теперь делать? Если мальчику не провести химиотерапию и не прооперировать, то он умрет. Бред, что она совершила, эта Зигрист, бред…

Фабер снова взглянул на часы. Было пять минут одиннадцатого 21 июля 1994 года, и никто в тот момент даже не представлял себе, что растерянная мать и ее пятилетний сын в конце концов будут решать вопрос о жизни и смерти Горана.

7

7

— Гастроэнтерит, — сказала Юдифь Ромер. Она сидела в своем кабинете напротив Фабера. Врач выглядела бледной и уставшей этим утром.

«У нее, должно быть, было ночное дежурство», — подумал Фабер.

— Ничего страшного, господин Фабер. Действительно ничего. Через пару дней вы снова сможете забрать Горана домой.

— Он должен здесь остаться?

— Непременно! Мы не можем рисковать, ни в коем случае — вам хорошо это известно.

— Состояние… — Фаберу пришлось начать снова, — состояние его печени ухудшилось? Есть опасность… — Он был не в силах выговорить этого слова.

— Отторжения? У Горана хроническая реакция отторжения. Посмотрите на цвет его кожи! Билирубина от двадцати до тридцати… Сначала мы должны были воспрепятствовать немедленному отторжению печени, не забывайте об этом! Опасность все еще сохраняется, было бы безответственно, скрывать это от вас. Но после всего, что нам удалось установить — требуются дополнительные обследования, — состояние его печени не ухудшилось. Нет, господин Фабер, по всей вероятности, сегодняшнее болезненное состояние Горана объясняется приемом лекарств, которые он должен продолжать принимать при любых обстоятельствах, — я сказала вам это по телефону. Иммунная система Горана сильная, и она больше не хочет терпеть эту печень. При помощи циклоспорина-А и имурека мы должны ее ослабить, чтобы остановить реакцию отторжения, вы знаете это. Но в таком состоянии он подхватывает любой вирус. При малейшем ухудшении вы должны немедленно везти Горана к нам! Это тяжелое время для него… для вас… для всех нас… Но по-другому нельзя, господин Фабер, только так мы можем надеяться, что он сохранит свою печень. Горан не всегда будет чувствовать себя плохо. У него будут периоды хорошего настроения и отличного самочувствия. Это был первый взлет и падение…

— Мне можно к нему?

— В любое время. Сейчас он спит. Поверьте, нет никакой опасности, господин Фабер…

— Эта фрау Зигрист, которая перед этим убежала со своим сыном… — начал Фабер. — Простите, пожалуйста! Вы не хотите о ней говорить.

— Я не имею права, — сказала доктор Ромер. Ее взгляд устремился мимо Фабера вдаль, лицо запало и стало походить на трагическую маску.