Две недели спустя мы узнали, что в Международном сеттльменте погибло всего около сотни иностранцев и по меньшей мере половину из них составляли японцы. Снова открылись школы. На обочинах не лежали груды мертвых тел, только кучи непроданных масок. Мы потеряли осторожность и перестали беспокоиться.

И когда несколько дней спустя у Эдварда начался насморк, он первым сказал, что ему не стоит подходить к малышке Флоре. В любом случае аппетита у него тоже нет, и ужинать с нами он не будет.

И так как я легко могла подхватить от него простуду, в ту ночь мы спали отдельно — каждый в своей спальне. Слуга Эдварда, Маленький Рам, поставил на его прикроватный столик стакан с виски. На следующее утро, когда я вошла в комнату к Эдварду, меня охватило беспокойство — глаза у него покраснели, а сам он был чрезвычайно бледен, лицо покрылось испариной. Он заявил, что просто вечером было влажно, поэтому он вспотел. Но на самом деле погода стояла довольно прохладная. Он кашлял так, будто задыхался, и объяснял это тем, что над Нанкинской дорогой стояли тучи пыли из-за снесенных зданий. От сильного кашля у него разболелась голова.

— Это китайская болезнь, — шутил он. Американцы и британцы называли «китайской болезнью» все, что угодно: от расстройства желудка до загадочных недугов, особенно тех, что нередко приводили к смерти.

Когда после полудня я снова заглянула к Эдварду, жар у него только усилился. Он так жестоко кашлял, что едва мог дышать, и не держался на ногах.

— Я уже говорил тебе: это шанхайская болотная лихорадка, — попытался он пошутить. — Прошу тебя, не волнуйся. Я собираюсь принять холодную ванну.

Через час он попросил меня вызвать доктора из Американского госпиталя, чтобы тот выписал ему лекарство от кашля. Ему потребовалась помощь двух слуг, чтобы вылезти из ванны и вернуться в постель.

К нам прибыл доктор Алби. Волшебная Горлянка сразу его узнала.

— Король Преисподней, — сказала она и пообещала, что пошлет за тем же самым китайским доктором, который лечил нас, когда мы заболели. Он, скорее всего, принесет лекарства лучше, чем у этого доктора, который говорит, что мало чем можно помочь, и только постукивает по ногам и сгибает пальцы.

Я заверила его, что Эдвард переболел гриппом во вторую волну эпидемии, так что это, должно быть, какая-то другая болезнь. Может, тиф? Он заглянул Эдварду в рот, тщательно осмотрел его нос и уши, ощупал шею, постучал по спине и внимательно его прослушал, а потом авторитетно заявил:

— У пациента воспаление аденоидов.

Он отлил из большой бутыли в маленькую настойку опия и дал Эдварду одну дозу, чтобы облегчить кашель, затем дал еще аспирин от горячки. Он также прописал менять больному простыни, потому что это принесет ему облегчение и ускорит выздоровление. Чтобы больному стало легче дышать, он шприцем убрал часть мокроты. Пока доктор готовил инструменты для этой процедуры, он сказал Эдварду, что беспокоящие его аденоиды нужно будет удалить сразу же, как только он оправится от болезни.