Эдвард верно описал Минерву: в ней не было ничего, что могло бы привязать его к ней. В ее глазах не чувствовалось ни живости, ни ума, лицо ее выражало лишь удивление и тревогу. Она плотно сжимала губы, будто ребенок, которому велели сидеть тихо. На вид ей было лет тридцать пять, хотя я знала, что она моложе, а одета она была, как школьница, в белую блузку и серую плиссированную юбку. Белесая челка прилипла ко лбу.

Мужчина представился как мистер Тиллман, американский адвокат с практикой в Шанхае. Он передал мне документ с кирпичиками мелких черных строк и сухим монотонным голосом зачитал обвинения, выдвигаемые против меня: «…выдача себя за другое лицо, жену Боссона Эдварда Айвори — Минерву Лэмп Айвори, присвоение чужих денег, мошенничество и воровство, незаконное похищение Флоры Вайолет Айвори — дочери Боссона Эдварда Айвори Третьего и Минервы Лэмп Айвори».

Мне пришлось собрать все свое мужество, чтобы унять охватившую меня дрожь. Я со страхом ждала этого дня. Представляла себе разные его версии.

Вас не приглашали в этот дом, и вы должны покинуть его, — заявила я. — Если вы хотите что-то обсудить, мы можем назначить встречу в офисе вашего адвоката.

Я указала в сторону ворот, а потом в нескольких словах описала Волшебной Горлянке, что происходит и почему нам следует немедленно пройти в дом, а Маленькому Раму и Умнице закрыть ворота. Я уже направилась к дому, но дорогу мне преградил Тиллман. На английском он заявил мне, что я не могу забрать с собой ребенка. Волшебная Горлянка вскинулась так, будто хотела стать одного роста с адвокатом.

— Иди лучше трахни своих мать и собаку, — огрызнулась она на китайском.

Малышка Флора на китайском сделала замечание Волшебной Горлянке, что та говорит плохие слова. Волшебная Горлянка показала на незваных гостей и сказала:

— Это плохие люди, и ты должна сказать им, чтобы они ушли.

Флора повернулась в их сторону и повторила то, что Горлянка сказала ей на китайском. Обе женщины пораженно уставились на нее. Флора снова повернулась ко мне, обхватила меня ручками за шею и с сопением пожаловалась на солнце. Я прошептала ей, что как только эти люди уйдут, мы пойдем в магазин за мороженым.

Флора посмотрела на них и сказала по-английски:

— Уходите!

И снова женщин будто ошеломили ее слова, словно у малышки Флоры была волшебная сила гоблинов. Пожилая женщина локтем подтолкнула молодую.

— Флора, — слабо сказала Минерва и шагнула к нам.

Малышка Флора с подозрением рассматривала ее.

— Не смей приближаться к моему ребенку, — предупредила я. — Ты ее пугаешь.