Я поцеловала фотографию Эдварда и поблагодарила его за любовь и за малышку Флору. Потом поцеловала фотографию Флоры и поблагодарила и ее за то, что она показала мне, как сильно и свободно я могу любить. Я повторила слова Уитмена, которые часто цитировал Эдвард — обещание, которое позволило ему оставить семью и найти себя: «Всегда сопротивляйся, никогда не подчиняйся».

@@

Мы получили требование о выселении через несколько дней — без сомнения, делу дала ход семья Айвори, согласно своему тщательно организованному плану, по которому меня вырвут, как сорняк, и вышвырнут из их жизни. Представитель «Торговой компании Айвори» конфисковал машину. Кто-то из японской компании сделал опись всего, что находилось в доме. Когда они попытались забрать себе и картины Лу Шина, которые хотела сохранить Волшебная Горлянка, она ткнула в посвящение на оборотной стороне холста, которое ясно выражало, что картины были подарены моей матери.

Я нашла, куда пристроить няню, Маленького Рама и Умницу: добрая женщина из Американского клуба порекомендовала их в качестве слуг только что приехавшим из Сан-Франциско иностранцам. Мы с Волшебной Горлянкой взяли с собой все ценности, которые нам принадлежали: драгоценности, платья, резные фигурки — все, что могли продать, и составили список, в каком порядке будем с ними прощаться. Мне не хотелось расставаться с вещами малышки Флоры и Эдварда. Я никогда не решилась бы их продать, но я не могла и оставить их в доме, чтобы кто-то другой продал их или выкинул.

— Когда придет время, — сказала Волшебная Горлянка, — я найду им применение, и ты даже не узнаешь об этом.

Одну из вещей Эдварда мне хотелось оставить себе больше всего: его дневник в кожаной обложке, сохранивший слова и мысли, его видение мира и самого себя. Я искала дневник со дня смерти Эдварда, и сейчас я просто обязана была его найти. Вместе с Волшебной Горлянкой мы перебрали всю его одежду, заглянули под кровать, на которой мы с ним спали и на которой он умер. Мы искали за мебелью и даже отодвинули от стены тяжелый гардероб. Мы перебрали все книги в библиотеке и обшарили стены за книгами. Коричневая кожаная обложка делала дневник почти неотличимым от тысячи других книг. Что, если мы его не найдем?! Мне становилось плохо от одной этой мысли. Я уже отложила его автоматические ручки, карандаши, промокательную бумагу, прекрасное издание сборника «Листья травы» в обложке из зеленой кожи, которое он подарил мне в качестве извинения после нашей первой встречи, и самое главное — потрепанную версию той же книги, которую он купил себе, чтобы заменить подаренную мне книгу. Я взяла ее в руки. Он гоже когда-то держал ее. Я открыла ее — и вскрикнула, увидев, что находилось внутри. Страницы были вырезаны, чтобы создать в книге секретное место для хранения дневника. Он лежал прямо передо мной: с его словами, мыслями и чувствами. Я открыла его, стала листать страницы, и грусть покинула меня: я с удовольствием вспоминала время, когда он читал мне отрывки из дневника. Вот история о его героических деяниях, которые закончились для него падением лицом в грязь. Он так радовался, когда я смеялась над ней. В конце дневника я увидела другую запись. Я не помнила ее, и мне стало страшно: неужели были причины, по которым он скрыл ее от меня?