— А что насчет Вайолет?

— Я позабочусь о том, чтобы ее тоже признали и хорошо с ней обращались. Но я не могу изменить традиции и важность для моих родителей первого мужчины следующего поколения.

Два года назад я бы ни за что не согласилась на подобные условия. Но сейчас я видела, что пыталась навязать себя его семье из-за глупости и гордыни, из-за них же я страдала от их неприязни. Мое предложение не было компромиссом, я действительно этого хотела. Я могла забыть о своих обидах и скрытности Лу Шина. В эту ночь мы лежали в постели, а между нами лежал наш сын. Лу Шин говорил столько ласковых слов, сколько я не слышала от него за целый год. Он сообщит семье, что будет делить свое время между двумя домами: семейной резиденцией и домом на Восточной Цветочной аллее. Несмотря на восторженный разговор о будущем, я нс питала напрасных надежд. Его родители могли не признать нашего сына законным первенцем нового поколения. Но в этом случае для меня ничего не изменится. У меня по-прежнему будет двое любимых детей. Я могла сколько угодно разочаровываться в Лу Шине, но мое счастье больше от него не зависело. Лу Шин никогда не смог бы стать мне таким мужем, как Даннер, который был гораздо лучшим отцом, чем мой собственный отец.

Когда Лу Шин ушел, я рассказала Даннеру о своих планах.

— Лу Шин отказался жить здесь и стать вторым мужем, — сказала я. — Так что наша семья будет состоять только из тебя как первого мужа, меня как первой жены, Вайолет и младшего ребенка. Лу Шин будет приходить к нам в гости, как и раньше. Он может назвать ребенка так, как ему заблагорассудится. Но его американское имя будет Тедди Минтерн Даннер.

Даннер так растрогался, что у него появилась одышка.

Лу Шин вернулся рано утром следующего дня, когда Даннер, Вайолет и я завтракали. По его лицу я видела, что ему не терпится увидеться с сыном.

— Ребенок спит, — сказала я. — Не стоит его тревожить.

Лу Шин попросил меня поговорить с ним наедине, и мы вышли в сад. Я поняла, что мои чувства к нему тоже изменились: он больше не нужен был мне ни для счастья, ни для дома, ни для будущего. Теперь я была свободна и могла видеть его таким, каким он был на самом деле. Он был мужчиной, в которого я когда-то влюбилась, но я не была уверена, что стану любить его и дальше. Я задавалась вопросом, видит ли он во мне эту перемену.

— Мать согласилась увидеть нашего сына, — сказал он. — Я сообщил ей, что у него во внешности много фамильных черт семьи Лу, поэтому нет сомнений, что он часть нашего рода. Я сказал ей, что с того самого мгновения, как он увидел меня, он задержал на мне взгляд и признал меня как своего отца.