В советской морали это просвечивает насквозь, составляет ее сердцевину. Отсюда бежит мутный ручеек в души людей.

Мы вне зла, даже если будем тонуть в крови и насилии.

И тонули, тонем…

Ленин — этот вечный мертвец — учит нас жизни…

Можно предположить (без существенных передержек), чему учил бы детей тот учитель — командир полка, а вместе с ним и миллионы советских «педагогов». Учили и учат ненависти ко всем цветам, кроме красного. Прославляют казенное искусство.

Высшая доблесть — раствориться в общем, потерять себя, отказаться от себя. Ты ничтожен, твое назначение — быть средством, только средством. Высший гражданский долг — лечь под жернова истории.

И оправдание любого зла — ибо это уже не зло, если оно подразумевает благо всех. Этому учит Ленин, а Ленин свят. Все от Ленина — непогрешимо. На колени перед томами его мудрости.

Непонимание этого, более того — обращение к злу как к якобы кратчайшему и неизбежному по исторической логике средству достижения цели (счастья людей), и привело к разрухе и запустению в душах и, как следствие, ко всем провалам математически-научно выверенных «этапов и планов».

Если в подвалах тюрем и в лагерях чекисты расстреливали свои жертвы, то именно это творили с детьми и молодыми людьми миллионы советских «педагогов» — расстреливали ядом лжи, воспитанием ненависти ко всему остальному миру, нетерпимости, самодовольства, проповедью покорности, страха перед государством. С октябрятского возраста[90] это растление, убиение душ…

Кутепов не только превосходил предшествующих председателей РОВСа предприимчивостью и решительностью. Прежде всего, он оказался чрезвычайно опасным, и даже сверхопасным, поскольку крестьянская политика в Советском Союзе пребывала на переломе — брала разгон людоедская коллективизация (и людоедская в прямом смысле), это порождало брожение в деревне. Достаточно было искры, и оно могло перерасти в восстание.

Александр Павлович это уловил, положив действовать в пределах Отечества, а это уже оборачивалось не белой, а всеобщей крестьянской войной. Таким образом, Кутепов вырастал в грозную фигуру по своей контрреволюционной значимости, даже не фигуру, а стихию.

Сталин и поставил галочку против его имени. Ну, а тут и наша дама принялась пудриться, завиваться, помаду искать, посверкивать кольцами, перстнями… возможно, и на подмывания налегла — указание-то о сверхважности задания поступило, а уж тут оружие держи в порядке, на «кажинный миг» в готовности… А ну как задание провалишь?..

И затрепетал мотылек крылышками на огонек в Париж. Нет, такие мотыльки крылышки не опаливают. Во все места у них вживлены заповеди ленинизма. Трусики приспустит, а оттуда… звезда пятиконечная и слепит. Самых проверенных и идейных женщин растила Лубянка.