Что ж, история, народ таких людей не забывают».
Подобный панегирик более чем удивителен. Ведь Черчилль превосходно знал, с кем и какой системой он имеет дело и чем обеспечены успехи Сталина. И после этого восхищаться, по сути дела, тем необъятным океаном крови, пролитой тираном.
Обратимся к речи Черчилля, произнесенной по Би-би-си в девять вечера 22 июня 1941 г. — в этот день Гитлер обрушился на Советский Союз.
«Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я.
Не сомневаюсь, знай Черчилль все о нашей системе, он, безусловно, поставил бы большевизм на недосягаемо первое место по преступной чудовищности и людоедству. Но может быть, и тогда все равно произнес бы похвальное слово?..
«Что ж, история, народ таких людей не забывают».
Мы не забудем — это точно.
Можно строить это самое величие государства («принял Россию с сохой и оставил ее с атомным вооружением») не на костях, черепах и бесправии, упиваясь своей безмерной властью и трепетом, согнутыми спинами, холопским лепетом. Новая история дает множество подобных примеров. На карте мира десятки государств, могущество и процветание которых созданы не диктаторами и истреблением своих народов.
Сталин упивался неограниченной тиранической властью.
Лучшей эпитафией на могиле Сталину могут быть слова Берии — его верного пса-людоеда. Берия прокричал их кинорежиссеру Михаилу Чиаурели (он снял несколько грандиозных фильмов о «великом вожде») месяц спустя после гибели Сталина:
«Забудь об этом сукином сыне! Сталин был негодяем, мерзавцем, тираном! Он всех нас держал в страхе. Кровопийца! Он весь народ угнетал страхом! Только в этом была его сила. К счастью, мы от него избавились[150]. Царство небесное этому гаду!»
Кому другому не знать того, что почти в истерике вылаивал этот самый близкий Сталину человек, тем более одной грузинской крови. Он знал о Сталине все, и столько, и такое, о чем достопочтенный сэр Уинстон и не догадывался, что не могло ему прибредиться даже в самой злой горячке. Очень удобно наблюдать кровавый фарс из первого ряда театра, все время осознавая, что ты всего лишь зритель, ты сейчас вернешься в уют и покой сытой, устроенной жизни.
Но если бы это был только спектакль!..
В одну из ночей 1961 г. — вскоре после XXII съезда КПСС — сержант Берлев[151] и солдат (оба из кремлевского полка) вырыли могилу у кремлевской стены. Саркофаг с телом Сталина открыли. Другой солдат срезал погоны генералиссимуса, золотые пуговицы и звезды Героя (Социалистического Труда и Советского Союза).