— Как же рано? Самый срок. Не бойтесь, я рядом.

Живот опять скрутило тугой пружиной, и Элеонора обмерла от силы, которая рвалась изнутри. Не крошечное беззащитное существо, а неумолимый безжалостный холод завладел её телом, заставляя дрожать и молиться.

Грета влетела в спальню спустя минуту, не позже; велела топить камин жарче, греть воду и нести чистые простыни. Элеонору уже освободили от платья, в мокрой рубашке было холодно. Грета подошла ощупать живот, и Элеонора отпрянула. Она ждала мести последние месяцы, но куда умнее было бы дать доносить и навредить уже в родах.

— Мне уже лучше, — выговорила Элеонора, осторожно отступая вдоль постели.

— Я буду рядом, госпожа, — отозвалась Грета, так же медленно шагая следом. — Всю ночь. Лекаря разбудим попозже. Первые роды всегда долгие.

— И непредсказуемые, так? — Элеонора остановилась. Вдох. Выдох. — Сядь, Грета. Сядь! Раз у нас много времени…

Хлопнули двери, внесли кувшины с горячей водой, и они снова остались вдвоём.

— Раз у нас вся ночь впереди, самое время кое-что обсудить.

Элеонора представила себя со стороны и едва не фыркнула. Растрёпанная, в мокрой рубашке, то и дело сгибающаяся в схватке… Но иной возможности поговорить начистоту не будет.

— В столице довольны успехами Ардерика. Я намерена выхлопотать ему баронский титул. Ты знаешь, южные бароны — не то, что северные. Хорошо, если владеют парой виноградников и какой-нибудь рощей. Но титул даёт возможности, с которыми можно хорошо подняться. Что думаешь?

— Полагаю, Ардерик будет рад.

— Это не меняет дело. Что ты думаешь об самом Ардерике?

Грета задумалась лишь на мгновение.

— Он свинья.

— Все мужчины таковы! — Элеонора бросила взгляд в сторону пустовавшего кресла под часами, видном сквозь открытую дверь, и поправилась: — Почти все. Вопрос лишь в цене, за которую мы готовы с этим смириться.

— Вообще-то Рик довольно мил, — заметила Грета, — когда не ведёт себя как задиристый петух. Однако терпеть его за пару виноградников я не готова.

Элеонора улыбнулась открыто и приветливо.

— Я поручу вам земли от Ронвейна до реки Серебряной. Они дают три марки в год. Будешь умна — умножишь доход втрое.

— А взамен?

— Не воткнёшь мне нож в спину. Мне нужны свои люди на юге. Север не продержится без южного золота. Я хочу, чтобы Ардерик смотрел за моими землями и следил за доходами. А ты помогала ему. Я уже составила прошение, глянь на столе. На Поминовение мне вернут титул, и я сразу поговорю с господином Ривеленом… если мы с наследником переживём эту ночь.