Полковник оглядел присутствующих, переводя взгляд с одного серьезного лица на другое. Все кивнули в знак согласия с его предложением. Потом его взгляд остановился на жене, его лицо смягчилось, и он улыбнулся.

— Извини, моя дорогая Диана, ты, кажется, хотела что-то сказать?

— Я только хотела… я подумала, что Лавди, может быть, поехала к Джудит. К кому еще ей было направиться.

— Разве Джудит не позвонила бы в этом случае нам?

— Возможно, она еще не успела. Может быть, они все еще разговаривают.

— Резонно. Ты предлагаешь позвонить в Дауэр-Хаус?

— Нет, я не думаю, что мы должны звонить. Телефонные звонки — не то, что разговор с глазу на глаз. Если мы позвоним, а Лавди там не окажется, Джудит может разволноваться. Я думаю, кто-то должен съездить в Дауэр-Хаус и объяснить Джудит ситуацию. — Она повернула голову к Джереми, и ее прекрасные глаза встретились с его глазами. — Джереми нам не откажет, я уверена.

— Разумеется, — ответил Джереми. Знает ли Диана, что эта поездка может значить для него?

— И позвони нам оттуда — чтоб мы знали, там Лавди или нет.

Джереми поднялся.

— Ну, тогда я поехал.

В кои-то веки Джудит осталась одна. Была суббота, Анне не нужно было в школу, и Филлис приняла предложение мистера Дженнингса, жена которого заведовала почтовым отделением Роузмаллиона, подбросить ее на машине до Сент-Джаста. Сразу после завтрака, в восемь часов, старый «остин» мистера Дженнингса подъехал к задней двери дома, мать с дочерью уселись на заднее сиденье и не без шика покатили на целый день в Сент-Джаст — в гости к матери Филлис.

Шел уже одиннадцатый час, а Гас еще не давал о себе знать. Дверь его спальни оставалась плотно закрыта, и Джудит радовалась: значит, он отсыпается и набирается сил. Когда он выйдет, она приготовит ему завтрак, а пока ее мысли были заняты другими делами.

Она решила, что это самый подходящий момент для того, чтобы осуществить свой давний замысел, а именно — смерить в гостиной окна, после чего можно будет уже вплотную заняться новыми шторами. Старые настолько обветшали, что трещали при каждой попытке задернуть или раздернуть их. Замер окон можно было, в принципе, произвести и при Филлис. Но Филлис была такая непоседливая и толковая хозяйка, что стоило только начать какое-нибудь дело, и она была тут как тут — сначала давала мимоходом советы, потом начинала помогать и в конце концов выполняла всю работу сама. Досадно, конечно… но всем бы такие огорчения.

Джудит нашла стремянку, линейку, сантиметр и принялась за дело. Ее талоны на одежду наконец-то пришли после нескончаемых бюрократических проволочек, и она рассчитала, что их как раз хватит на ткань для новых портьер, при условии, что она пустит на подкладку старые портьеры или лишние хлопчатобумажные простыни. Как только у нее будут размеры окон и станет ясно, сколько ярдов материи необходимо, можно будет писать письмо в Лондон, в «Либерти», с просьбой прислать образцы. Цвета должны быть не слишком яркими и резкими — для примера она отрежет лоскуток от старой портьеры и вложит его в письмо.