Пауль Дунка растерянно и немного испуганно отвечал ему. Хоть он и был адвокатом, привыкшим к юридическим формальностям, но почувствовал, что этот сухой ритуал допроса вывел его из положения человека, пришедшего откровенно высказаться, и поставил на одну доску с обвиняемыми.

— С каких пор вы знаете Лумея Иона, то есть Карлика, и в каких были с ним отношениях?

— Я его знаю больше года и был его юрисконсультом.

— Были ли с ним в ссоре, споре или конфликте?

— Нет, никогда, всегда был с ним в наилучших отношениях.

— Что заставило вас обратиться в прокуратуру?

— Желание открыть все, воспрепятствовать несправедливости.

— Изложите факты, свидетелем которых вы были, — сказал наконец Маня и приготовился записывать показания.

Пауль Дунка сбивчиво стал рассказывать все, начиная с утра предыдущего дня.

— Вы отдаете себе отчет в том, что обвиняете себя в соучастии в предумышленном убийстве? — спросил его Маня.

— Меня это не интересует, — сухо ответил Пауль Дунка и впервые присмотрелся к своему собеседнику. «Какая у него птичья голова», — подумал он и умолк на минутку. Не было никакого смысла рассказывать дальнейшее. Он только спросил:

— Где та женщина, жена Стробли?

Маня смотрел на него и думал, стоит ли отвечать. Перед ним человек в крайне нервном состоянии, все его мысли вертятся вокруг той невинной женщины. Под влиянием навязчивой идеи он многое упустит и даже не будет стараться защищаться. Нет, как бы там ни было, сказать надо. И он решил сообщить ему правду:

— Вчера вечером ее освободили.

— После того как выжали из нее все, что хотели?

— Нет, будьте спокойны. Прошу вас продолжать свои показания. Как юрисконсульт Лумея Иона, вы, безусловно, были в курсе его операций. Что вы можете рассказать нам об этом?

— Мне известны все его операции или по крайней мере — главнейшие.

— Вы знаете и остальных членов банды?

— Да. Всех более или менее значительных.

Маня открыл ящик стола и вытащил оттуда несколько листов бумаги. Протянул их Паулю и сказал: