Но…
Она с ужасом уставилась на низкое строение.
Глория так и не успела понять, что происходит. Яркие, мертвенно белые трубки на потолке больно резали отвыкшие от света глаза. И какой-то глухой, то усиливающийся, то ослабевающий шум из-под земли, будто там проложена линия метрополитена.
По коридору разнесся рев. Какой-то мужчина там, впереди, бросился в сторону и пытался взобраться на стену. Ногти царапали белую, гладко окрашенную поверхность. Она с ужасом заметила длинную окровавленную бороду.
Ее затолкали в низкий стальной бокс. Через несколько секунд возобновилось урчание подземных машин. Вальдемар поднял руки и исчез. Провалился сквозь пол и исчез. И не он один.
Все. Западня. Отсюда не выбраться.
Несколько секунд перерыва – и настала очередь следующей группы.
Крик, воздетые руки – и молчание. Она попыталась отступить, но где там… Сзади напирала подгоняемая окриками и хлюпающими ударами толпа.
Внезапно коридор кончился. За спиной послышался скрип закрываемой решетки.
В глазах потемнело. Словно в тумане увидела человека в белом, лицо закрыто медицинской маской, кокетливая сеточка на волосах.
Он поднял руку и нажал на рычаг.
Пол под ногами закружился, и Глория, не успев даже вскрикнуть, провалилась в шахту.
Четыреста двадцать пять.
Юхан Сверд с отвращением смотрел на испещренные цифрами листки. Донесение из Крусбакки – 340 женщин, 76 мужчин. Девять малолетних, среди них четыре девочки и пять мальчиков. И сопроводительная, с примерной тщательностью распечатанная таблица:
Не дочитав, отложил листы. Разболелась голова. Далеко не первый подобный отчет, но этот всерьез испортил настроение. Маркировка малолетних жертв эпидемии, принятая Партией Здоровья, показалась излишне конкретной. Помеченный звездочкой Хуго Кранс не давал покоя.