– Да, это так.
– Звучит как парадокс. Возможно, я чего-то не понимаю.
– Видите ли… в этом случае “добровольное” и “обязательное” фактически являются синонимами. Все же хотят сбросить вес, не так ли?
– Все до единого?
– Ну всех я, конечно, не расспрашивал. – Юхан непринужденно улыбнулся. – Ну хорошо, подавляющее большинство.
– А что делать с остальными?
– Мы всегда повторяем приглашение.
– И это приносит результат? – Стальберг удивленно поднял бровь.
– Безусловно.
– А где расположены эти лагеря?
– По всей стране.
– Но, насколько я понял, вы не даете адреса? Даже родственникам.
– Этому есть простое объяснение. В начале кампании мы, разумеется, давали адреса, разрешали посещения. Но опыт показал, что контакты с родственниками скорее мешают, чем помогают процессу реабилитации. Социальное давление, знаете ли… Ведь родственники и приятели – это как раз те люди, которые и загнали несчастных в болото ожирения. Вы же не станете размещать клиники лечения алкоголизма рядом с винным магазином? Но самое главное – мы не хотим видеть в наших лагерях журналистов. Я думаю, вы и сами понимаете: многие люди с лишним весом и так чувствуют себя в какой-то степени стигматизированными. А тут журналисты с телекамерами, фотоаппаратами – и так целый день подряд. Представьте себя на месте этих несчастных.
– А написать домой они могут?
– Нет. Без права переписки. Из тех же соображений.
– А разве стигматизация, как вы выразились, не является результатом вашей же политики? Во время избирательной кампании вы характеризовали тучных людей как паразитов на здоровом теле общества.
– Я никогда так не говорил.
– Минуточку… – Стальберг заглянул в блокнот. –