– Она сегодня работает.

– Так дал бы ей выходной, черт возьми. Ты же босс, Майлз. Мог бы вообще закрыть ресторан на фиг, если бы захотел.

За двадцать с лишним лет совместной жизни он так и не привык к тому, с какой изумительной скоростью эта женщина переключает свои эмоции: только что она ему сочувствовала, а через секунду уже обругала.

– Жанин, – вздохнул он, – если ты стараешься доказать, что мне не из-за чего горевать, разведясь с тобой, ты все делаешь правильно.

В тот же миг в ее глазах заблестели слезы, и Майлз извинялся, пока она тихо плакала, положив голову ему на плечо и убеждая соглядатаев в том, что момент, при котором они присутствуют, не просто трогательный. Это был обалденно прекрасный момент. Даже у Матёрого Лиса взгляд затуманился.

Внезапные слезы на танцполе не застали Майлза врасплох. На неделе, предшествовавшей свадьбе, они лились рекой, сопровождаемые нудными переговорами, коих Майлз не избежал и на больничной койке. Сперва Жанин захотела, чтобы он был ее свидетелем, – идея настолько дикая, что Майлз расхохотался. Жанин немедленно залилась краской гнева и обиды, и лишь тогда Майлз понял, что она не шутила.

– Я подумала, как было бы приятно, если бы все прошло по-дружески, – рявкнула Жанин. – Что в этом плохого?

Друзья, значит. Майлзу вспомнились уроки латыни в старшей школе. Вторым существительным, которое они просклоняли, было amicus, “друг” (первым – agricola, “земледелец”, что Майлз нашел странным: неужто кто-то полагает, что в нынешних условиях слово “земледелец” им придется употреблять чаще, чем “друг”).

– А что, если я просто приду и буду непрестанно улыбаться? – предложил он свой вариант. – Это же вполне по-дружески, правда?

У его бывшей жены выступили слезы:

– Отлично. Я сама себя выдам замуж.

И Майлз подумал, что это довольно точное описание происходящего.

Если Жанин столь быстро уступила в вопросе его функций на свадьбе, то лишь потому, как выяснилось позднее, что ей предстояла другая, более важная битва, и без его помощи она бы безнадежно проиграла, ибо ее дочь, так же как и Майлз, не горела желанием сыграть заметную роль на материнской свадьбе. И тут Жанин проявила железную твердость:

– Богом клянусь, Майлз, тебе лучше уговорить ее быть подружкой невесты. Я знаю, ты сможешь, так что принимайся за дело прямо сейчас.

– Ты не можешь заставить Тик сделать то, чего она не хочет делать, – попытался урезонить ее Майлз.

– Я не заставляю ее, Майлз. Я лишь предложила ей выбор. Либо она это делает, либо она пожалеет, что не сделала, – сказала Жанин и разрыдалась прямо в больничной палате. Она всхлипывала и сморкалась, пока Майлз не сдался и не пообещал, что попробует поговорить с Тик.