– Мы стали любовниками.

– Но любви между вами не было. Верно? Слово «любовники» в наше время приобрело весьма техническое значение.

– Мы исследовали параметры своих отношений.

– О, какое дивное слово! Вы измеряли и подсчитывали свои чувства друг к другу, прежде чем объявить о своей любви. А для этого нужны были частые упражнения в постели, да?

– Макуэри, вы очень злобны и весьма пуритански смотрите на дело. Я уверен, что вы просто завидуете. Эсме – очаровательная женщина.

– И честолюбивая. В конторе ходят слухи, что она считает свою красоту и талант весьма пригодными для телевидения и что вы могли составить ей протекцию – прошу прощения за неделикатность – в этом незнакомом для нее мире.

– Ну и что?

– А вот что: не вступила ли она в связь с вами в качестве ответной услуги? А может… простите меня еще раз… может, это был задаток?

– Макуэри, вы… вы говно!

– Нет, отнюдь нет, мой милый. Я даже отдаленно не фекален. Но я должен решить, что с вами делать, а для этого мне нужно знать кое-что. Я научился такому способу расследования в детстве. Мой отец, знаете ли, был полисменом. Не рядовым патрульным, хотя начинал именно с этого, в Эдинбурге. Но в отставку вышел с поста шефа полиции крупного шотландского графства. Он был хороший детектив – настоящий, понимаете, а не как эти, в книжках. И еще он был прагматиком: как он говорил, это значит приписывать всем самые низкие мотивы – и надеяться, что ты ошибся, конечно. Поэтому, я надеюсь, вы понимаете: чтобы докопаться до сути этого дела, я должен считать, что Эсме вас использовала, а у вас хватило глупости на это клюнуть.

– Неужели она способна на такую низость?

– Разумеется, способна, но что тут низкого? Она амбициозна. Вероятно, она подсчитала стоимость и решила заплатить… традиционной монетой. Это такая шутка, на случай если вы не поняли. Вы далеко не так отвратительны, как многие ступени лестниц, которые приходится преодолевать амбициозным женщинам. А сейчас, как я понимаю, она нашла другую лестницу, за продвижение по которой платит другой монетой. Агента, который выполняет ее желания и берет за это десять процентов.

– Этот шут Хорнел?

– Если она сменяла арлекина – вас, мой милый, – на шута, то, надо полагать, потому, что он может доставить ей желаемое, а вы нет. Шуты обычно очень умны.

– О боже! Женщины!!!

– И мужчины. Амбициозные люди играют одинаково, к какому бы полу они ни принадлежали. А мы с вами живем в просвещенные времена, как вы, я заметил, довольно часто указываете в своих критических статьях.

– Я был о женщинах лучшего мнения.