Мы славно повеселились тогда, правда? Вы прекрасно играли в шарады – мама под впечатлением. А вот наброски, что я сделал, не отдают вам должного. У меня один с собой. По крайней мере, он напоминает мне о маленьких важных деталях: как загибаются вверх уголки вашего рта, как причудливо надломлена бровь посередине – не треугольником, нет… скорее похоже на маленькую крышу.

Удастся ли вам попасть в репертуарный театр, как вы хотели? Впрочем, вы все равно будете великой актрисой – я в этом нисколько не сомневаюсь. А если – много лет спустя – вы сделаете вид, будто мы незнакомы, я стану каждый вечер приходить на ваш спектакль в Уэст-Энде и всем рассказывать, что знал вас в юности…

Милая Луиза, мне пора идти – надо поправить швартов.

Спокойной ночи.Вечно ваш, Майкл».

Луиза прочитала письмо залпом, а потом еще раз, очень медленно. Первое любовное письмо… Впрочем, можно ли так его характеризовать? Она снова перечитала, стараясь сохранять хладнокровие. Он написал «Милая Луиза», но здесь все зовут друг друга «милыми», даже когда говорят всякие гадости – это вовсе ничего не значит. Слова «не принимайте меня всерьез» могут означать, что он и вправду этого не хочет. А вот упоминание лица, бровей, губ, изящества… С другой стороны, человек может просто нравиться внешне, без романтической привязанности. К тому же он такой взрослый, опытный – наверняка встречал сотни девушек. Конечно, он ей льстил, но ведь он был первым! Надо признаться, это распаляло воображение. Луиза попыталась успокоиться, однако рука с письмом заметно дрожала. Это было так… по-взрослому (популярное в их среде выражение) – получать подобные письма. Луиза внимательно прочла еще раз, затем сложила в конверт и убрала в сумку, чтобы перечитывать на досуге.