Он хохочет, а Габриель все молодеет, Пугало знай сует ему конфеты.
– Помнишь директора комитета нравственного надзора или телеведущего? Это были мои друзья. Чистое совпадение. Как Муази. А ты, как извращаешься ты, Уэллс? Сабрина? Ты уверен, что тебе достаточно такой конвенциональной сексуальности? Неужели у тебя нет тайных фантазий, в которых ты стыдишься признаться? О чем ты думаешь, когда занимаешься любовью?
Помнишь директора комитета нравственного надзора или телеведущего? Это были мои друзья. Чистое совпадение. Как Муази. А ты, как извращаешься ты, Уэллс? Сабрина? Ты уверен, что тебе достаточно такой конвенциональной сексуальности? Неужели у тебя нет тайных фантазий, в которых ты стыдишься признаться? О чем ты думаешь, когда занимаешься любовью?
Ротт-Врийе ухмыляется, Пугало упорно повторяет:
– Ну же, возьми конфетку, тебе понравится. После конфетки все станет гораздо лучше!
Ну же, возьми конфетку, тебе понравится. После конфетки все станет гораздо лучше
У Габриеля путаются мысли и заплетается язык. Детский страх одерживает победу над разумом. Он чувствует себя все меньше, все уязвимее.
И тут из его рта вырывается детский зов:
– Дедуля, помоги!
Дедуля, помоги!
58
58
Появляется Игнас Уэллс. Его затягивает в центр галактики, где закручивается всасывающий души водоворот. Вокруг него вращается все больше душ.
– В кого вы намерены перевоплотиться, мадам? – обращается он к пожилой даме.
В кого вы намерены перевоплотиться, мадам?
– Хотелось бы в собаку. Женская жизнь мне осточертела, а у моей собаки был счастливый вид. Весь день играть с ребятишками, приносить мячик, зарывать косточки – что может быть приятнее?!
Хотелось бы в собаку. Женская жизнь мне осточертела, а у моей собаки был счастливый вид. Весь день играть с ребятишками, приносить мячик, зарывать косточки – что может быть приятнее?!
– А я – в президента Республики, – сообщает сверху мужчина. – Что у вас?
А я – в президента Республики
Что у вас